"И.Коротеев. Огненная западня " - читать интересную книгу автора

на двадцати, когда в фиолетовой глубине проступают звезды, большие и яркие,
а глаза ощущают бездну пространства.
- Вот и нет под кедрами, у корней-то, горючего материала, - терпеливо
продолжал объяснять Косых. - Хвоя сгнивает, а подо мхом - влажно. В таких
местах даже когда два-три пала пройдет, деревья выживают. Хоть и ожоги на
стволах большие.
- Угу...
- Ожоги-то располагаются выше корневых лап. На стволе кора толстая, не
такая нежная, как на лапах.
- Угу, - отзывался пилот.
Косых замечал: Ванин думает о другом, - обижался, замолкал, чтобы через
час-другой, а то и на следующий день, снова, с упорством сибиряка, начать
разговор о тайге, о деревьях и о том, как спасать лес от огня.
Но в тот день, когда после часа патрулирования на горизонте показался
дымок, все было по-иному. Косых посмотрел в затылок пилота, закрытый кожаным
шлемом, и подумал, что они не могут сработаться с Ваниным. Тот слишком любит
свою машину. Его не уговоришь заставить мотор работать на полную железку,
хоть плачь, не принудишь подкинуть газку. А там, впереди, пожар. Горит
тайга.
Она бессловесна, но живая, страдает молча, и огонь терзает деревья.
Пламя будет бушевать долго, пока не наткнется на широкую реку, огромную марь
или болото, которые могут преградить путь огню, или до тех пор, пока человек
придет на помощь деревьям и спасет их.
Косых смотрел сквозь сверкающий диск пропеллера. Ему и без карты было
понятно: пожар идет по реке Лосиной. Узкий каньон, пробитый упорной водой в
камне, - не препятствие огню. Пожар запросто перекинется на другой берег и
станет подниматься по склонам к вершинам гольцов...
В урочище около полумиллиона гектаров прекрасного кедрача. Не
зеленомошного, а крупномерного. Там плодородные, хотя и каменистые, почвы.
Пожары - редкость. За пятнадцать лет службы Косых слышал только один случай.
Но как страдают там деревья от пала!
Огромные кедры, высотой с десятиэтажные, а то и пятнадцатиэтажные
здания, стоят редко. Их стволы - в два обхвата, с толстыми, похожими на
руки, корнями, ползут по земле, хватаются за обломки скал, обвивают их.
Каменистая почва не дает развиться стержневому корню. Шапки крон огромны.
Каждый год к подножию такого великана опадает чуть ли не четверть
центнера хвои. Под деревьями почти нет травы, только мертвая хвоя. Густые
вершины - словно зонтики. Они задерживают дождь, снег - и хвоя суха, будто
порох. Она-то, загораясь, и наносит кедру смертельные ожоги, от которых
дерево не в состоянии оправиться. Ведь нежные лапы корней кедра тянутся
почти поверх почвы.
- Какая скорость? - спросил Косых.
- Сто пятьдесят! - ответил летчик.
- Может...
- Нет! - откликнулся пилот. Он плотно поджал губы. Он удивлялся, как
это люди, любящие, как они говорят, природу, могут так бесцеремонно
требовать от машины если не невозможного, то предельного.
- Спасибо!
Ванин подумал, что благодарность звучит иронически, и переспросил:
- Что?