"Анна Коростелева. Цветы корицы, аромат сливы" - читать интересную книгу автора

говорится, глиняный вол забрел в море - обратно не придет... но только без
войны так разбогатеть, как он, было бы невозможно". Солнце прыгало по серой
черепице попавшего в кадр кусочка крыши. Старик мелко покивал, старая
камфора осуждающе зашелестела листьями. Сюэли посочувствовал Ван Гоушэну, с
неприязнью подумал о неизвестном Ли Сяо-яо, закрыл браузер - и только тут
понял, что Ли Сяо-яо (###) из поселка Ляньхуа провинции Хунань - это его
родной дедушка, с которым он никогда не встречался лично, но который от
этого не переставал иметь к нему самое прямое отношение.
Сюэли стало плохо от стыда. Он представил себе картину - как его дед,
разрумянившийся от выпивки, говорит: "Поставьте сюда этот столик, дорогой
сосед! Старинная вещица, как я погляжу. Сколько же вы хотите за него?". Как
люди со всего поселка - у кого что было, последнее снесли к нему, кто
картину династии Тан, кто вазу, чтобы выменять на рис, масло, муку или
лапшу, ведь больше еды купить уже негде. С ужасом он увидел словно наяву,
как его дед взвешивает три шэня риса и подкладывает на весы фальшивую,
легкую гирьку. Женщина с ребенком, худая-худая, говорит: "Как же это,
господин Ли? Только три шэня? Но ведь я прошлый раз оставила у вас слиток в
форме башмачка, там 50 лянов серебра. Вы сказали, что мне больше
полагается... что вы дадите и два доу... Разве это справедливо?". Ребенок с
запавшими глазенками с надеждой смотрит из-за материнской юбки. "Ступай,
ступай, - говорит дед. - Не хочешь, так и того не получишь". "Ведь это все,
что осталось у нас! - плачет женщина. - Верно про тебя говорят: человеком
рожден, но не человеком взращен!" У Сюэли внутри все скрутилось в какой-то
тошнотворный проволочный клубок, в который еще и вплетен камень, но он
продолжал думать дальше. Он понял, что еще можно было делать в войну. Убить
человека, снять с него мясо, продать... Он забыл раскрыть свой зонтик с
пурпурными цветами и по дороге домой чудовищно вымок.

- Если дедушка разбогател в войну нечестным путем, то проклятие могло
лечь на весь наш род, - предположил Сюэли в разговоре с аспирантом Ди. -
Тогда то, что меня забросило в Москву, может быть не только не случайно -
это может быть, самое мягкое из того, чему суждено со мной случиться.
- Что произошло, неизвестно, - спокойно сказал Ди. - Вероятность того,
что твой дедушка, например, герой, пока что ничуть не меньше, чем
вероятность обратного. Глухие намеки какие-то, сплетни...
- А Москва? - возразил Сюэли.
- Да, это, конечно, весомый аргумент, - согласился Ди. - Коль скоро ты
здесь, стало быть, Небесная канцелярия о тебе позаботилась.
- Если мой дедушка был преступником, то получается, что преступление
было очень велико.
- Да, - оглядывая комнату, сказал Ди. - Это так.
- Пока бабушка остается в больнице, мне не у кого даже спросить.
У Ди была припрятана на черный день пара бутылок китайской водки,
настоянной на змеях. Редкая, дорогая вещь.
- Ты с какой змеей предпочитаешь - с полосатой или с пятнистой? -
спросил Ди, протирая бутылки и разглядывая змей на свет.
- Я вот с этой... с черным хвостом, - сказал Сюэли.
В тот вечер они напились.

Следующие два дня Вэй Сюэли фактически отсутствовал в этом мире, сидел