"Анна Коростелева. Александр Радищев" - читать интересную книгу автора

Радищев писал, и вид у него был углубленный, словно он составлял новый
генеральный таможенный тариф.
- Не слишком ли тут фривольно? - спрашивала жена, перегнувшись ему
через плечо. - Страхолюдность милой девы
Для мужчины не помеха:
Нос зажал, глаза зажмурил
И попал кинжалом в ножны,
Перед мысленныя взоры
Образ водрузив приятный.
А кто валит на партнершу
Пораженья в этих битвах,
У того в другом загвоздка -
Нужно пить отвар из травок.
Это ты к чему?
- Ах, боже мой, Анютушка, родная, как славно, что ты зашла!..
- Ты не юли: отвечай, к чему это?
- Анюта! - серьезно сказал Радищев, заглядывая ей глубоко в глаза. -
Тебе знаком такой жанр - комический? Это же простодушие несказанное - автора
с героем сводить в одно. Да что за цензурный комитет в собственной моей
спальне?.. Да у тебя будто бы локон развился?.. А ножки босиком не
замерзли?.. А поэма - бог с ней. Я к ней завтра возвернусь.


* * *

Как-то хороший друг и свойственник, Андрей Рубановский, затащил
Радищева с прогулки на распродажу имущества приятеля своего, притворно себя
несостоятельным должником заявившего, дабы, как водится, долгов не платить.
Что-то там Рубановскому занадобилось - то ли стек для верховой езды, то ли
трость с набалдашником. Вышел страшный конфуз. На торгах дворовые, по
обыкновению, шли с молотка, человек пятнадцать в общей сложности, и хорошо
разбирали, потому что были дешевы. Был ребенок один без матери, очень как-то
дворянина, чье имущество продавалось, с лица напоминавший. Радищев шепотом
тихонечко через Рубановского поинтересовался о причине такого разительного
сходства, тот мигом своего приятеля, тут же стоявшего, к ответу привлек, и
сей шутя рассказал, что в самом деле тому лет с десяток, как он одну из
горничных таким образом на досуге осчастливил, и ребенок сей точно его, ну
да что теперь поминать грехи молодости. Радищев слегка задумчив стал и тихо,
но отчетливо на ухо ему прошептал, что согласно генеральному праву и указу о
воспитательных домах ребенок этот как незаконнорожденной свободен и навсегда
вольным останется - и он, и дети его, так что по закону нельзя их обратить в
крепостных. Сия редкостная юридическая зацепка, некстати найденная,
несколько веселость его собеседника убавила, хоть и не думал он, что Радищев
всерьез намек сей делает. Рубановский попытался было сгладить неловкость,
спешно пояснил: "Ты, брат, не обращай внимания, он у нас любит в юридических
казусах поупражняться. Сие умозрительное для него развлечение". "Таково-то
умозрительное, что и в суде докажу", - сказал Радищев спокойнехонько. В
общем, faux pas[5] вышел преизрядный, сраму не оберешься, ребенку здесь же
вольную подписали, приятель тот после гнусной сей истории с Рубановским год
не здоровался, а тот год опосля не здоровался с Радищевым, а Радищев, в свою