"Анна Коростелева. Сказание о Меджекивисе " - читать интересную книгу автора

пора уже было пройти обряд Поиска Видения, от которого еще не удавалось
отвертеться ни одному индейцу оджибуэй.
- А что это ты тут делаешь, Меджекивис? - спросил Енот, приседая на
задние лапы, когда Меджекивис как раз начертил на земле круг и без особого
рвения начал пляску, вяло потрясая погремушкой, отгоняющей злых духов.
- Ничего хорошего, - мрачно отвечал Меджекивис. - Мне сказали, что надо
три дня попрыгать так без еды, потом упасть почти что замертво, и вот тут-то
меня проберет мощнейшее видение.
- Да эдак тебя проберут разве что колики в животе, - сказал Енот с
величайшим знанием дела.
К вечеру проклятый Енот притаранил себе свежую рыбу и начал громко
чавкать над ухом у Меджекивиса. Тот отвернулся с болью в сердце, но чавканье
все нагнеталось.
- Отойди от меня, очкастая морда! - сдавленно сказал Меджекивис,
лишенный возможности выйти из круга.
Енот только ухмылялся. К утру сердце Меджекивиса не выдержало, он
высунул руку из круга, ухватил Енота за хвост и мигом освежевал.
Следующие три дня он наворачивал от души, облизывая жирные пальцы, а в
промежутках между едой ему непрерывно являлись Духи: ему снились Орлы,
Бизоны, Драконы и Грифоны, Духи Грома, обещавшие ему всестороннюю поддержку,
снился сам Великий Дух, который хлопал его по плечу и приглашал заходить, а
под конец приснилось, что у него вместо головы тыква. И когда он рассказал
все это Утренней Звезде, тот задал ему хорошую взбучку.


Меджекивис уходит на юг


[Image016]


Однажды ночью к тому месту в вигваме, где спал обычно Меджекивис на
шкуре медведя Миши-Маквы, подползла в темноте ощупью его старшая сестра и
сказала в ухо медведю, перепутав его с ухом Меджекивиса:
- Эй, Меджекивис! Мать с отцом решили послать тебя в колледж белых
людей.
- Это тот, где учат крепко считать деньгу? - уточнил Меджекивис.
- Ну да, там еще учат ее зашибать. На химии учат, как сделать, чтобы к
рукам прилипало, а на зоологии объясняют, почему денег куры не клюют.
- Понятно, - сказал Меджекивис, наморщив нос.
Долго думать Меджекивис не умел. Что ему не нравилось, то уж точно не
нравилось. Он прихватил с собой пирог, обгрыз окорок и молча вылез из
вигвама. К рассвету он проковылял уже изрядно. Он направлялся на юг, туда,
где между Страной Каменных Каноэ и Страной Создателя Ветра, высоко в горах,
спрятано, говорят, счастье индейцев оджибуэй. Спрятали его, понятно, белые
люди, которые крепко считают деньгу и не очень-то делятся с племенем
оджибуэй, которое от безнадежности не менее крепко зашибает. Но пока его
племя зашибает, Меджекивис все идет на юг, и нет такой реки, горы или
деревенской красотки в пути, что могла бы задержать его.
Давненько не видели Меджекивиса в родных краях, и оджибуэи припоминают