"Анна Коростелева. Эоган О'Салливан" - читать интересную книгу автора

Много застряло острог в спине ее твердой, как камень,
Сотня-другая крюков, гарпун О'Нейла из Армы
И обломки багров в ракушках позеленелых, -
Все, чем в прежние дни пытались ее потревожить.
Греется на мелководье она, шевеля плавниками,
И сквозь воду видать ее обомшелую спину.
Да славится щука в Лох Гарман, моя похвала ей навеки,
За то, что сто пятьдесят ей годков, а будет и больше.
Вот орел в Балливорни парит над озерами в небе:
Пусть он немало пожил, и все перья его побелели,
Все так же остер его клюв, крючковаты когтистые лапы,
И завис он не ниже, и взгляд его не подводит,
Слава орлу в Балливорни, шапку пред ним я снимаю,
За то, что уже триста лет ему, а будет и больше.
Слава могучему тису, что в Килл Мантан, в Глендалохе,
Темным разросся шатром тринадцать ярдов в обхвате,
Он в листве приютил семейство сов из Килдаре,
Он укрывал от дождя под ветвями еще Кольма Килле,
Да здравствует тис в Глендалох и пусть себе зеленеет,
И так ему тысяча двести уже, а будет и больше.
Но проклинаю я тех, кому годы идут не на пользу:
Иному чуть только за сорок, а плесенью уж потянуло.
Взять хоть О'Рахилли вон: кого он тут осчастливил?
Пару метафор он спер у Катулла, когда был шустрее,
Ныне читать разучился, и пусть покоится с миром.
Если случится кому на закате дней его хилых
Жену себе приискать моложе его лет на сорок,
Не нужно в брачную ночь мешать окружающим людям:
В спальню к жене не ломись, там без тебя разберутся.
Мое проклятье тому, кто пляшет на вечеринках,
Суставами громко скрипя, на ходу распадаясь на части;
Будь также проклят я сам, если так зажиться сподоблюсь.
Я проклят стократ с потрохами за то, что здесь время теряю,
А не бегу со всех ног за той вон чудной красоткой!
Едва вымолвив последнюю строчку, Эоган повернулся на каблуках,
проскочил у Доннхи под локтем и, не заботясь о публике, кинулся во всю прыть
в указанном направлении. Исход состязания, однако, был и без того уже ясен
всем.

Красотку эту звали Мэри Хью, и знакомство с ней Эогана было
знаменательно для обоих: Эоган научил Мэри Хью свистеть в два пальца, а она
его - наклеивать слюной лист подорожника на нос, чтобы нос не обгорел.
Правда, умение это не очень пригодилось обоим в жизни, поскольку Мэри Хью
хотя и умела с тех пор свистеть в два пальца, но только в два пальца Эогана,
а Эоган в большую жару начинал разыскивать взглядом нос Мэри Хью, чтобы
наклеить на него подорожник, да ведь не могла же Мэри Хью быть при нем
каждый день! А с тех пор, как она уплыла в Ливерпуль, Эоган и вовсе видел ее
только в мечтах. Мэри торговала форелью и треской, и так как священники
сурово осуждали ее за это занятие, в одно прекрасное утро она зашила в подол
пять фунтов, подоткнула свой капот и села на корабль до Ливерпуля.