"Валерий Королев. Древлянская революция " - читать интересную книгу автора

характеризовался как совершенно непьющий, волевой человек. Еще смущало и
другое, дошедшее сквозь года: только-только грянул оземь Хватов, как с
четырех углов заполыхал дом городской ЧК и горел столь жарко, что ни
архивов, ни имущества какого-либо спасти не удалось. Столь печальный случай
пытались расследовать, но причин серьезнее пьянства не установили и решили
дело замять, а дабы смерть двух деятелей в глазах потомков выглядела
героической, переименовали площадь, вложив в название революционный смысл.
Все это Федор Федорович вспомнил машинально, пока автомобиль катил по
чисто вымытому асфальту площади к зданию горисполкома -- бывшему купеческому
собранию. Асфальт этот -- лицо города, по выражению зампреда Чудоюдова, --
был в особой чести у депутатской комиссии по благоустройству. Древлянских
улиц уже три года толком не подметали, но этот асфальт блестел. Два раза на
дню его поливала дорожно-моечная машина. Председатель Обалдуев, выходя
покурить на балкон, не раз говаривал некурящему, берегущему свое здоровье
Рыбакитину:
-- Хоть здесь чистота. Хорошо-о-о. Сплю и вижу, Эрнст Оскарович:
Древлянск -- город-сад. Чтобы как в Европе. Я тут по телевизору наблюдал:
немецкий разрушенный в войну городок восстановили -- игрушку из него
сделали. Нам бы так. Эх, дожить бы!..
-- А вы, главное, верьте, -- прерывал начальника Рыбакитин.
-- Я верю, Эрнст, и тем живу.
-- Так и надо, так и надо, -- поощрительно кивал Рыбакитин.
-- Все в нашей власти, -- вступал в разговор Чудоюдов. -- Нам, главное,
с размахом реставрацию начать, а там, глядишь, и город-сад выйдет. Но самое
главное -- Европу заинтересовать. Пусть раскошелится.
-- И это не самое главное, -- потирал висок Рыбакитин. -- Самое главное
-- моральная подготовка народа. Ее надо начинать уже сейчас.
На этом разговор обычно прерывался, отцы города переходили в
председательский кабинет. Вскоре туда обычно призывался ответственный
редактор недавно рожденного "независимого" "Листка", а наутро в "Листке"
появлялся очередной очерк о западном туристическом сервисе -- основе
развития общемировой культуры. Потом неделю-две в газете публиковались
заметки, в которых спрашивалось, например: в конце-то концов чем плох
стриптиз, если иностранцы-толстосумы за столь, по сути, невинное зрелище
звонкой валютой платят?
...Выйдя из машины, Федор Федорович прошел к подъезду. Помогая плечом,
еле сдвинул с места высокую дубовую дверь с бронзовым львом вместо ручки,
мимо милиционера, увлеченно решавшего кроссворд, прошел к широченной
лестнице и ступил на беломраморные ступени.
До перестройки лестница застилалась бордовой дорожкой, но с развитием
демократизации дорожку сняли, вычистили, отнесли на склад, и теперь
драгоценный мрамор попирался непосредственно подошвами. Однако, обнажившись,
мрамор проявил скрытое раньше от глаз чудо: бывшие купеческие сени вдруг
поразили депутатов просторной мощью. Каждый вошедший в горисполком как бы
плыл в толще воздуха, пронизанного светом, льющимся из ряда высоких окон,
отчего сердце начинало часто и радостно биться. Пораженный такой
метаморфозой интерьера, председатель Обалдуев в комиссии по строительству
произнес речь.
-- Строить надо, равняясь на предков, -- проникновенно сообщил. --
Чтобы душа играла и хотелось петь, когда находишься на жилой площади.