"Валерий Королев. Древлянская революция " - читать интересную книгу автора

с трудом постигающего в булочной, сколько причитается сдачи с рубля, если
купил батон и половину черного.
К сорока годам труд был завершен. Вырядившись в праздничный костюм,
Федор Федорович отбыл в столицу, сдал рукопись в соответствующее
издательство, вернулся в Древлянск и стал ждать.
Через три месяца рукопись вернулась. К ней было приложено письмо, в
коем сообщалось, что труд прочитан со вниманием и удовольствием, однако
изданным быть не может, так как отстаивает приоритет личности. Далее в
письме говорилось, что век Карамзина давно кончился, а автор рукописи словно
бы этого и не замечает. Это наталкивает на мысль: автор не чувствует
современной эпохи, недостаточно вник в изученные документы, забыл, что
настоящий ученый постигает ход истории не только умом, но и сердцем. Исходя
из сказанного, рукопись нуждается в коренной переработке. Если автор сумеет
с другой позиции взглянуть на исторические проблемы, то в будущем рукопись
может быть принята для повторного рассмотрения.
И вот уже десять лет ни в праздники, ни в будни Федор Федорович не пьет
ни капли. Папка с "Историей Древлянска" упрятана в книжный шкаф. На папке
приклеена картонка с надписью: "После моей кончины передать на хранение в
Древлянский краеведческий музей". Но, как и в молодости, Федор Федорович
крайне занят. Теперь он собирает и записывает "Суждения древлянского края"
-- все то, что в порыве откровения высказывают его земляки в деревнях и в
городе.
В этот ранний час Федор Федорович в своем мезонине спал у открытого
окна, вдыхая чуть приметный запах яблоневого цвета, и снилось ему, что
седовласый, седобородый и голубоглазый старец в длинной холщовой рубахе,
Гостомысл, вполне современным языком говорил:
"Вы с рецензентом оба не правы. Историю движет и личность, и народ. Но
только тогда, когда идут рука об руку. Иначе раздрай выйдет. Помнишь, я
варягов призвал? Считаешь, сам надумал? Нет, желание народное услыхал и по
желанию совершил. Русь-то от той обоюдности пошла. Шутка ли, экое
государство вымахало! А не позови я Рюрика или свое что-нибудь умудри? К
примеру, вместо варягов позови греков? Да мы бы уже через двести лет
по-гречески лопотали. Варяги же нас укрепили да и сами обрусели: ведь уже
правнук Рюриков по-нашенски звался -- Святослав. А вы теперь в такое смутное
время кличете к себе всю Европу! Европа придет -- Руси не быть, а после не
быть и самой Европе. Европа-то потому и есть, что Русь жива. Мы Европу
незаметно питаем. Наша соборность препятствует окончательному торжеству
закона джунглей в Европе. Так-то вот. Так что примеривайтесь к народу, не
гните его силком на европейский лад..."
Хотел Федор Федорович возразить, что он тут ни при чем, но старец
пропал. По воздуху откуда-то прикатило душистое золотое облако. Глотнул
Федор Федорович сладкого запаха, еще глотнул и заснул, хотя уже и спал, не
просыпаясь, несколько часов.



2

Проснулся Федор Федорович, когда солнышко уже глядело в окно,
разогретый яблоневый цвет своим запахом побил все иные городские запахи, а