"Патриция Корнуэлл. Последняя инстанция ("Кей Скарпетта" #12)" - читать интересную книгу автора

своих потрепанных джинсах и растянутом свитере, пузо выпирает на девять
месяцев, на огромных ботинках ломти грязи. Видно, соображает. Оставлять меня
одну не хочет и взвешивает в уме "за" и "против", явно не собираясь делиться
ими со мной. Сознание затуманивается параноидальной мыслью: а ведь старина
мне не доверяет. Наверное, решил, что я собираюсь свести счеты с жизнью.
- Слушай, Марино, просто постой за дверью и никого не пускай, а я здесь
быстренько закончу. Знаешь что, прогуляйся-ка до моей машины и достань из
багажника чемоданчик с рабочим инструментом. Если на вызов придется ехать,
он мне понадобится. Ключ возьмешь на кухне, в самом верхнем ящике справа - я
там все держу. Прошу тебя. И кстати, мне машина нужна. Я даже лучше просто
ее заберу, так что инструмент можешь там и оставить.
Марино колеблется.
- Тебе нельзя забрать машину.
- Да к чертям собачьим! - ругнулась я. - Только не говори, что они и
машину мою будут обыскивать. Бред какой-то.
- Слушай. Первый раз сигнализация сработала потому, что кто-то пытался
забраться к тебе в гараж.
- То есть как это "кто-то"? - подкалываю я; виски пронзает жгучая боль,
перед глазами поплыло. - Нам же прекрасно известно, чьих это рук дело. Он
специально повозился с гаражной дверью, чтобы сигнализация сработала. Ему и
надо было, чтобы стражи порядка подкатили, и тогда полицейский, заявившийся
чуть позже, не вызвал бы никаких подозрений. А то вдруг соседи заметят
постороннего.
Вторично в роли полицейского пришел как раз Жан-Батист Шандонне
собственной персоной. Поверить не могу, как легко он меня провел.
- Не все так легко объяснить, - отвечает Марино.
- Странное у меня ощущение, будто ты мне не веришь...
- Да, тебе надо поскорее попасть к Анне и хорошенько выспаться.
- Мою машину он не трогал, - утверждаю я. - Маньяк в гараж даже не
заходил. Пусть и не думают касаться моей машины. Сегодня же ее заберу. Так
что оставь инструменты в багажнике.
- Сегодня не получится.
Марино выходит, прикрывает за собой дверь. Страшно хочется выпить,
залить чем-нибудь электрические разряды, прошибающие мозги. Нервы ни к
черту. Ну что, внаглую пройти к бару и послать полицейских ко всем чертям,
пока буду виски искать? Головную боль выпивка не снимет, только теперь это
не важно. Мне совсем невмоготу, и совершенно не волнует, что сейчас можно, а
что нельзя. Пока шарила в шкафчике в ванной комнате, рассыпала косметику.
Тюбики с помадой упали на пол и закатились между унитазом и ванной. Шатко
склоняюсь, чтобы их подобрать, неловко шаря по полу правой рукой. Тяжко это,
особенно для левши. На туалетном столике у раковины аккуратно расставлены
пузырьки с духами. Остановилась, задумавшись, взяла с полки маленькую
золотистую бутылочку "Гермес-24 Фабург". Приятно холодит ладонь. Подношу
флакончик к носу, а на глаза наворачиваются слезы: Бентон Уэсли так любил
этот пряный эротичный аромат. Сердце колотится в груди: больше года ими не
душилась, ни разу после его смерти. "Меня ведь тоже с тобой на тот свет
хотели отправить, - стучит в мозгу гнетущая мысль. - А я все еще здесь,
Бентон, топчу земной шарик. Ты - эксперт, работал на ФБР, составлял
психологические характеристики стольких преступников, раскладывал по
полочкам психику стольких монстров, разъяснял поведение и продумывал ходы на