"Патриция Корнуэлл. Жестокое и странное ("Кей Скарпетта" #4)" - читать интересную книгу автора

- Да.
- Ангиографию делали?
- Кровообращение полностью нарушено из-за опухоли. При
электроэнцефалографии активность отсутствует, теплового рефлекса нет,
биопотенциалы мозга не определяются.
Она стояла с противоположной стороны кровати, руки в перчатках, и
ровным монотонным голосом продолжала перечислять, какие тесты и процедуры
были проведены с целью уменьшения внутричерепного давления. Проработав в
свое время в "скорой помощи" и реанимации, я прекрасно понимала, что проще
формально выполнять свои служебные обязанности по отношению к тем
пациентам, которые не приходят в себя. А Эдди Хит никогда не придет в
сознание. Кора его головного мозга погибла. То, благодаря чему он был
человеком, благодаря чему он мог думать и чувствовать, было безвозвратно
утеряно. Оставались еще жизненно важные функции, оставался ствол головного
мозга. Оставалось тело, которое дышало, в котором билось сердце,
поддерживаемое сложной аппаратурой.
Я стала искать травмы, которые он мог получить, пытаясь оказать
сопротивление. Стараясь не касаться идущих к нему трубочек и проводков, я
машинально взяла его руку и не замечала этого до того момента, пока его
рука не сжала мою. Такие рефлексы нередки при смерти головного мозга. Это
похоже на то, как младенец хватает вас за палец, - рефлекс, совершенно не
имеющий отношения к умственному процессу. Я осторожно отпустила его руку и
глубоко вздохнула, ожидая, пока стихнет душевная боль.
- Что-нибудь обнаружили? - поинтересовалась сестра.
- Тяжело осматривать при таком обилии трубочек и проводков, - ответила
я.
Она поправила ему повязку и укрыла простыней до подбородка. Я сняла
перчатки и бросила их в урну. В этот момент вернулся Трент, в его взгляде
было некоторое беспокойство.
- Никаких татуировок, - выпалил он, с трудом переводя дыхание, словно
до кафетерия и обратно он бежал. - Ни родимых пятен, ни шрамов.
Несколько минут спустя мы уже направлялись к автостоянке. Солнце то
выходило, то пряталось, ветер кружил крохотные снежинки. Прищурив глаза от
ветра, я посмотрела на поток машин на Форест-авеню. У многих автомобилей на
радиаторах были рождественские венки.
- Я думаю, вам следует быть готовым к тому, что он, скорее всего,
умрет, - сказала я.
- Если бы я знал, я не стал бы тревожить вас со своими просьбами
приехать. Черт возьми, холодно.
- Вы правильно поступили. Через несколько дней его раны выглядели бы
совсем по-другому.
- Говорят, весь декабрь будет такой. Холод собачий, много снега. - Он
посмотрел на дорогу. - У вас есть дети?
- Племянница, - ответила я.
- У меня два мальчика. Одному из них тринадцать.
Я достала ключи.
- Моя машина здесь, - сказала я.
Трент кивнул, провожая меня. Он молча наблюдал, как я открывала свой
серый "мерседес". Когда я садилась и пристегивала ремень, он внимательным
взглядом окинул обитый кожей салон машины, затем оценивающе осмотрел ее