"Патриция Корнуэлл. В объятиях смерти " - читать интересную книгу автора

Конечно, я была против! Но ответила:
- Конечно, Марк, я буду рада видеть тебя.
Объяснив ему, как доехать, я отправилась в ванную комнату, чтобы
привести себя в порядок, и задержалась там достаточно долго, восстанавливая
в памяти все, связанное с Марком и подводя итоги.
Прошло больше пятнадцати лет с тех пор, как мы вместе учились на
юридическом факультете. Сейчас меня уже трудно назвать блондинкой - мои
волосы стали скорее пепельными, и прошло много времени с тех пор, как мы с
Марком виделись последний раз. Мои глаза теперь не были такими голубыми,
как прежде. Беспристрастное зеркало холодно напоминало мне, что я никогда
уже не увижу свои тридцать девять, и существует такая вещь, как подтяжка
лица: В моей памяти Марк остался двадцатичетырехлетним юнцом, в то самое
время я попала в мучительную зависимость от него, что, в конечном счете,
довело меня до крайнего отчаяния. Когда все это кончилось, в моей жизни
осталась только работа.
Он ездил все так же быстро и любил хорошие автомобили. Не прошло и
сорока пяти минут, и, открыв входную дверь, я наблюдала, как он выходит из
"стерлинга", взятого напрокат. Он был все тем же Марком, которого я
помнила, все такой же подтянутый, долговязый, с уверенной походкой. Чуть
улыбаясь, он проворно взбежал по ступеням. После кратких объятий, мы минуту
неловко топтались в прихожей, не зная, что сказать.
- Все так же пьешь скотч? - спросила я наконец.
- Это неизменно, - откликнулся он, следуя за мной на кухню.
Доставая "Гленфиддиш" из бара, я автоматически приготовила ему
напиток - так же, как делала это много лет назад: две порции, лед и немного
сельтерской воды. Его глаза следовали за мной, когда я передвигалась по
кухне и ставила наши напитки на стол. Сделав глоток, Марк уставился в свой
стакан и начал медленно перемешивать лед, как он обычно делал, когда
немного нервничал. Я смотрела долгим умиленным взглядом на тонкие черты его
лица, высокие скулы и ясные серые глаза. Его темные волосы начали немного
седеть на висках. Я перевела взгляд на лед, медленно кружившийся в его
стакане.
- Как я поняла, ты работаешь на фирме в Чикаго?
Откинувшись на своем стуле, он поднял взгляд и сказал:
- Занимаюсь только апелляциями, лишь иногда участвую с судебных
разбирательствах. Я случайно столкнулся с Дизнером. Вот откуда я узнал, что
ты здесь, в Ричмонде.
Дизнер был главным медицинским экспертом в Чикаго. Я встречалась с ним
на совещаниях и несколько раз мы были с ним вместе в комиссиях. Он ни разу
не упоминал о своем знакомстве с Марком Джеймсом, непонятно, как он вообще
узнал, что я когда-то была знакома с Марком.
- Я сделал ошибку, рассказав ему, что мы с тобой вместе учились на
юридическом факультете, и теперь он время от времени говорит о тебе, чтобы
подразнить меня, - объяснил Марк, читая мои мысли.
В это я могла поверить. Дизнер был неотесанный, грубый, и он совсем не
любил адвокатов. Некоторые из его баталий и спектаклей в суде стали притчей
во языцех.
- Как большинство судебных патологоанатомов, - продолжал Марк, - он -
на стороне обвинения. Я представляю подозреваемого в убийстве, и я - плохой
парень. Дизнер, например, разыскивает меня и, между прочим, сообщает о