"Бернард Корнуэлл. Битва Шарпа ("Шарп" #11) " - читать интересную книгу автора

офицеров, словно те были какие-то высшие существа, а не такие же смертные,
как все. Трехцветный флажок на пике имел достаточно привычный вид, но зато
второй штандарт был из ряда вон. Это был императорский орел с позолоченными
крыльями, распростертыми над шестом, к которому была прибита поперечина на
уровне когтей орала. Обычно с поперечины свисал шелковый триколор, но этот
орел был украшен шестью волчьими хвостами, прибитыми к поперечине. В
штандарте было что-то варварское, напоминающее о далеком прошлом, когда орды
конных варваров наводняли степи, насилуя и разрушая христианский мир.
И хотя при виде штандарта с волчьими хвостами кровь застыла у Шарпа в
жилах, это было ничто по сравнению с человеком, лошадь которого вырвалась
вперед. Серыми не были только его сапоги. Он был в сером мундире, на серой
лошади, серый шлем украшен пышным серым плюмажем, и серый ментик оторочен
серым волчьим мехом. Голенища сапог обшиты волчьей шерстью, вальтрап из
серой кожи, длинные прямые ножны палаша и седельная кобура обтянуты кожей
волка, и на уздечке спереди нашита полоска серого меха. Даже борода - и та
серая. Короткая борода, очень аккуратно подстриженная, но лицо - дикое и
беспощадно изуродованное, словно видение из кошмара. Один налитый кровью
глаз и один - слепой, с молочно-белым бельмом, глянули с обветренного и
ожесточенного в сражениях лица, когда человек остановил коня перед Шарпом.
- Меня зовут Луп, - сказал он. - Бригадный генерал Ги Луп армии Его
Императорского величества. - Его голос был на удивление спокоен, обращение -
учтиво, а в его английском сквозил легкий шотландский акцент.
- Шарп, - сказал стрелок. - Капитан Шарп. Британская армия.
Три других француза остановились ярдах в десяти позади. Они наблюдали,
как их бригадир высвободил ногу из стремени и легко спрыгнул на землю. Он не
был столь высок, как Шарп, но хорошо сложен, мускулист и проворен. Шарп
предположил, что французскому бригадиру приблизительно сорок: на шесть лет
старше, чем он сам. Луп достал пару сигар из отороченной мехом ташки и
предложил одну Шарпу.
- Я не принимаю подарков от убийц, - сказал Шарп.
Лупа рассмешило негодование Шарпа.
- Тем хуже для вас, капитан. Так ведь у вас говорят? Тем хуже для
вас... Я был военнопленным, видите ли, в Шотландии. В Эдинбурге. Очень
холодный город, но женщины красивые, очень красивые. Некоторые из них учили
меня английскому языку, и я учил их, как лгать их серым кальвинистским
мужьям. Мы, освобожденные под честное слово офицеры, жили возле Свечного
ряда. Вы знаете эти места? Нет? Вы должны посетить Эдинбург, капитан.
Несмотря на кальвинистов и кулинарию это - прекрасный город, очень
просвещенный и гостеприимный. Когда Амьенский мир был подписан, я чуть не
остался там. - Луп сделал паузу, чтобы ударить кремнем по стали, раздул
тлеющий льняной трут и от его пламени прикурил сигару. - Я чуть было не
остался, но вы сами знаете, как это бывает. Она замужем за другим человеком,
а я слишком люблю Францию, так что я здесь, она там, и, несомненно, я снюсь
ей намного чаще, чем она мне. - Он вздохнул. - Но эта погода напомнила мне о
ней. Мы так часто лежали в постели и смотрели на дождь, на туман за окнами
Свечного ряда. Холодно сегодня, а?
- Вы одеты по погоде, генерал, - сказал Шарп. - Весь в мехах, прямо как
шлюха на Рождество.
Луп улыбнулся. Это была не слишком приятная улыбка. У него не хватало
двух зубов, а те, что остались, были покрыты желтым налетом. Речь его могла