"Антон Корнилов. Кость Войны " - читать интересную книгу автора

трудом парировал удар, парировал второй и третий, отступил под бешеным
натиском - но желтолицый вдруг выронил саблю и повалился навзничь, хватаясь
за рукоять ножа, торчащего у него из горла.
Берт оглянулся.
Марта стояла на середине занимавшейся уже огнем лестницы. Из выбитых
окон хлестало холодным ветром, ветер развевал волосы Марты. Ветер сдул с них
копоть, и они вновь сияли ярче огня. Не глядя, она сняла с нагрудной
перевязи еще два ножа, кивнула Берту и - кинув вдруг взгляд куда-то мимо
него - метнула оба ножа сразу. Первый пронзил грудь желтолицего, только еще
ворвавшегося в зал снаружи, и тот рухнул на пороге. Второй угодил в правое
плечо воина, почти вплотную подобравшегося к Берту. Воин не выронил оружия и
даже не застонал. Он перекинул саблю из правой в левую руку, но в тот миг,
пока он делал это, Ловец проткнул его насквозь мечом.
"За Марту можно не беспокоиться, - решил он, пригибаясь под свистнувшим
над головой комком пламени, - это Самуэль из-за стойки додумался, наконец,
внести свою лепту в ход сражения. - А вот за себя побеспокоиться стоит..."
Через окна хлынула новая толпа нападавших. Гонец не соврал - степных
дьяволов оказалось не менее двух десятков. После нескольких минут схватки
пятеро или шестеро желтолицых были убиты метательными ножами Марты и точными
выпадами меча Берта, но остальные сражались отчаянно, будто не жалкая
горстка разбойников была перед ними, а многократно превосходящий их по
численности отряд тяжеловооруженных гвардейцев.
Берт оказался в плотном кольце врага. Он отбивал удары, прилетавшие к
нему с разных сторон, крутился между смертоносных кривых сабель волчком,
ухитрялся делать выпады сам. Реальность слилась в единую сумасшедшую,
звенящую сталью кровавую круговерть. Подхватив с пола табурет с обломанными
ножками, он использовал его в качестве щита. Все его чувства и инстинкты
были сосредоточены лишь на одном - выжить любой ценой. О том, что борьба
бессмысленна, свирепых врагов слишком много и от неминуемой гибели его
отделяют жалкие минуты, он не думал - недоставало времени и сил думать об
этом. Берт не мог видеть, что происходит вокруг. А между тем разбойники,
сражавшиеся спина к спине, давно были погребены под ворошащейся кучей
раскосых убийц. Последним погиб одноглазый - сразу две сабли вонзились в его
грудь, и, когда он упал на колени, кто-то из степных дьяволов могучим ударом
снес ему голову. Самуэль, все еще живой оттого, что за едким черным дымом,
рассекаемым языками пламени, его не было видно, опорожнял запас адских искр.
Не один желтолицый рухнул, извиваясь, на пол, пожираемый пламенем от горючей
смеси. Марта, чьи ножи все до одного нашли пристанище в телах нападавших,
умело отбивалась мечом от дьяволов, атакующих лестницу.
В какую-то минуту Берт почувствовал, что натиск степных воинов ослаб.
Расколов саблю ближайшего к нему степного дьявола, он коротко рубанул его
мечом по шее и отскочил, стирая рукавом кровь, заливавшую лицо. Кто-то
прыгнул ему на спину, Берт, почуяв резкое движение, едва успел отбросить
расщепленный табурет, перехватить меч острием к себе и вложить под мышку -
напрыгнувший сзади противник, нанизав себя на клинок Ловца, захрипел. Но
хватки не ослабил. Берт, чье горло было сжато мертвеющими уже руками,
распластался на полу, накрытый удушливо воняющим потом и кровью тяжелым
телом врага. И закрыл глаза. Ловец был едва жив после страшного напряжения
битвы, он почти терял сознание: ему требовалось хотя бы несколько секунд
передышки.