"Антон Корнилов. Кость Войны " - читать интересную книгу автора

кровожадному владыке, понимали - если не остановить Орика, весь мир
превратится в золу и пепел. И стали они искать способа погубить Орика.
- И только тогда вдруг прозрели и увидели, что Орик-то никогда не
снимает с головы костяной шлем, - скучающим голосом договорил Берт, -
который надел еще тогда, когда был рабом-копьеносцем. А шлем был выточен из
цельного черепа одного из давно сгинувших титанов. Якобы парень откопал в
каком-то могильнике этот череп и не придумал ничего лучше, как сделать из
этой штуки себе шлем... Господин Маргон! - взмолился Берт. - Я знаю эту
легенду, я еще мальчиком ее слышал! Заговорщики подстерегли Орика в походе,
прокрались ночью и стащили шлем. После этого могуществу Орика пришел конец.
Хитроумный и жестокий владыка полумира снова превратился в тупого увальня,
который, поутру проснувшись, не сразу даже смог сообразить, где находится...
При всем моем к вам уважении, господин Маргон... Уж не верите ли вы на самом
деле во всю эту чушь?!
Маргон вскочил, затопал ногами, но... через минуту, тяжело дыша, снова
опустился в кресло. Странно усмехнулся и прищелкнул пальцами, между которыми
метнулась короткая синяя искра.
- Молчу, молчу! - хотел воскликнуть Берт, но почувствовал, что и впрямь
замолчал. Губы его прочно слиплись между собой и никак невозможно было их
разлепить, даже и при помощи рук.
- Отлично, - удовлетворенно проговорил Маргон. - Теперь слушай то, чего
не рассказывают старики...
...Несколько минут в темном шатре не было слышно даже дыхания.
Собравшиеся вокруг могучей фигуры воина не дышали, боясь и пальцем коснуться
того, кто одним движением руки мог послать на смерть тысячи, кто стирал с
лица земли царства так же легко, как давят сапогом мышь. Лунный свет,
проникая через дымоход широким голубым лучом, освещал лицо Орика, наполовину
скрытое большим костяным шлемом-черепом. Из мертвых дыр пустых глазниц
торчали жесткие опаленные ресницы, из выпиленного треугольника смотрел косо
переломленный нос. Твердые губы даже во сне кривились в жестокой усмешке,
обнажавшей крепкие желтые зубы, от углов рта пролегли глубокие, будто
трещины в древесной коре, морщины. Прокравшиеся в шатер были, конечно,
вооружены, но никто не осмелился обнажить оружие против Орика. Простой
сталью не убить великого владыку - это знали все... Наконец Анис,
приходившийся сыном племянника того князя, который когда-то приветил юного
раба-копьеносца из-за моря, зашел в изголовье Орика. И, стиснув зубы,
положил ладони на холодную кость шлема, иссеченную черными следами
бесчисленных ударов мечей и топоров. Орик чуть пошевелился. Тогда Анис
стиснул руками шлем-череп и потянул на себя.
Мертвые глазницы ожили - Орик распахнул глаза. Люди в шатре накинулись
на него всем скопом. Кто-то впихнул тряпицу в раскрывшийся рот, кто-то
навалился на руки, прижимая их коленями к земляному полу, кто-то упал на
ноги всемогущему владыке. Громадное тело Орика забилось, девять человек едва
сдерживали его. Анис, тяжело дыша от натуги и страха, тянул и дергал шлем,
но шлем - хоть и не был ничем укреплен на голове Орика - не поддавался.
Снаружи шатра послышались шаги. Анис упал на землю. Ногами он уперся в
ходящие ходуном плечи Орика, пальцы его, стискивающие шлем, побелели так,
что под ногтями показалась синяя кровь. И шлем-череп хрустнул.
Орик отчаянно замычал. Анис рвал шлем, который с отвратительным хрустом
дальше и дальше сползал с головы воина. Когда шлем оказался почти снят,