"Юрий Михайлович Корольков. Партизан Леня Голиков " - читать интересную книгу автора

оглядывался по сторонам, проверяя, все ли в порядке.
Глиняная крынка с молоком так и стояла на краю траншеи. Екатерина
Алексеевна снова предложила капитану молока. Капитан с наслаждением одним
духом опорожнил крынку и вытер ладонью губы.
- Вот спасибо, мамаша!.. А как же это ты, парень, угадал, что самолеты
не наши? - обратился он к Леньке.
- Чего же здесь угадывать? У "мессеров" моторы вот так стоят, а у наших
вот эдак. - Ленька на пальцах показал, как расположены моторы. - А фюзеляж
прямой. Сразу видно!
- Молодец! - Капитан засмеялся, похлопал Леньку по плечу и пошел вдоль
траншей. Ленька зарделся от похвалы. Шутка ли - сам капитан молодцом назвал!
Он схватил лопату и спрыгнул в траншею:
- Ты отдохни, мам, я за тебя поработаю.
- Что ты, Ленюшка, как же мне без дела сидеть! Пойду-ка я плесть щиты.
Мать ушла вязать щиты из прутьев для укрепления откосов на огневых
точках, а Ленька продолжал рыть траншею...


Бой на Ловати

Укрывшись в кустах на берегу, ребята с тревогой и боязливым
любопытством следили за тем, что происходит на реке. Было их трое: Ленька,
Серега и Ягодай, который увязался за старшими. Теперь он предпочел бы
оказаться дома, но бежать одному по лесной дороге было еще страшнее, чем
оставаться на месте.
- Ты гляди не высовывайся, - наставлял Ленька своего младшего
товарища. - Она как чиркнет - и будь здоров!
- Кто - она? - не понял Ягодай.
- Пуля.
Ягодай, и без того напуганный, сполз на самое дно ямы и вдавился в
горячий песок.
Притихшие и бледные, сидели ребята за бугром и даже друг с другом
говорили шепотом, хотя воздух кругом был наполнен грохотом, криками, треском
пулеметных очередей и винтовочных выстрелов. Давно надо было бы уйти домой,
но что-то удерживало их, заставляло сидеть в песчаной яме под кустами.
Ленька скинул кепку и осторожно высунулся из укрытия.
- Гляди, как бы не заметили! - предупредил Серега.
- Не! Не заметят! Я из-под кусточка... Гляди, опять грузятся... И эти
под пулемет попадут. Вот гад!
Ругательство относилось к гитлеровскому пулеметчику, засевшему на
парфинской колокольне. Время от времени он выпускал длинные очереди по
переправе. Но на том берегу в горячке и суматохе наши не замечали опасности.
Так, во всяком случае, казалось ребятам. Вражеский пулеметчик действовал
хитро и подло. Он бил только по переправе и только в то время, когда солдаты
выплывали на середину реки и укрыться им было негде.
- Смотри, а вон те на плоту... Раненого несут... Два солдата спустились
к воде, положили на песок раненого. Еще один сполз вниз, волоча за собой
пулемет. Втроем они кое-как подтянули поближе несколько связанных прутьями
бревен и опустили раненого на этот плот. Солдат, притащивший пулемет,
поставил его на середину плота, но, прежде чем сесть, покачал плот,