"Алексей Коркищенко. Твой светлый дом " - читать интересную книгу автора

- Пойдем, внук, поработаем.
- Господи, что ты себе в голову взял, отец! - всполошилась Акулина
Кондратьевна. - Едва оклемался - уже работать собрался.
- Тихо, мать, тихо! Знаешь, работа человека на земле держит.
Они вышли во двор. День был ясный, тихий. Оранжевая листва на деревьях,
просвеченных солнцем, казалось, пылала огнем.
Дед Матвей оглядывал двор, и село, и степь с таким жадным любопытством,
будто вернулся откуда-то издалека и очень соскучился по родным местам.
- Хорошо! Жить бы да радоваться...
- Живи сто лет и радуйся, деда! - сказал Родион.
- Жаль, внук, не получается.
В мастерской Матвей Степанович неторопливо надел передник, прибрал
токарный станок, осмотрел инструмент на полках, выбрал стамеску и закрепил
буковый валек в патроне Родион подмел около верстака и станка.
- Ну, Родька, начнем. Еще одну балясинку выточим, распустим обе и к
дверям поставца прилаштуем. А ты приглядывайся, примечай. - Он упер стамеску
в подставку. - Ну, с богом, как говорится. Жми, внук!
Родион разогнал маховик так, что его спицы слились в оплошной круг.
Из-под лезвия стамески полилась пахучая стружка. На вальке стали
обозначаться окружности. Дед Матвей почему-то кривился. И вдруг стамеска с
визгом вырвалась из его рук, и крутнувшись в воздухе, упала на землю.
Испуганный Родька снял ногу с педали. Недоточенная балясина перестала
вращаться, и теперь на ней можно было рассмотреть выщербину.
С усилием сжимая и разжимая непослушные пальцы, Матвей Степанович
разглядывал их, качал головой:
- Руки судорогой свело... Видно, табак мое дело, Родя!
- Да ты не переживай так, деда! - ласково сказал внук. - Это у тебя от
тех сонных таблеток... Пойдем, прогуляемся, просвежимся, а?
Матвей Степанович молча взял палку - чего раньше никогда не делал - и,
опираясь на нее, прихрамывая сильнее обычного, пошел со двора. Повернул не в
сторону села, а к выгону.
- Ты куда, деда? Пошли в центр. В магазин зайдем, потом на речку...
- Нет, внук. Сходим моих старых друзей и соратников проведаем.
Родион догадался, о ком говорил дед Матвей: о тех, что лежали на
кладбище. Живых он обычно навещал сам, а когда шел к тем, лежавшим под
обелиском и намогильниками с красными звездами, то всегда брал Родиона.
- Ну что ты выдумал? Ты там еще больше расстроишься. - Внук мягко
пытался отговорить деда.
- Не расстроюсь. Я их уполномоченный на земле и обязан не раскисать. -
Матвей Степанович забросил палку в бурьян. - Пошли!
Кладбище, чтобы окот туда не заходил и не топтал могилы, недавно
огородили штакетником, деревянные обелиски заменили железными, выкрашенными
под мрамор, а дорожки посыпали песком.
- Уютно тут стало, гляди-ка! - с усмешкой сказал Матвей Степанович.
Сняв шапку, он остановился у головного обелиска с красной звездой. На
нержавеющей пластине было выгравировано: "Тимофей Петрович Полуянов, 1895 -
1920 гг." С эмалевой фотографии смотрел казак. В папахе. С маузером на боку.
- Здравствуй, Тимофей Петрович, друг мой и комиссар! - негромко сказал
дед Матвей. - Пришел я к тебе на этот раз не с радостью, а с бедой...
Родион с удивлением наблюдал за дедом. Он говорил со своим давно