"Михаил Корягин. Сталин и дураки (Цикл лубочных новелл) " - читать интересную книгу автора

достал, сам хлебнул чуток, бутылку не глядя в Берию швырнул. Тот до дна
остатки выдул, отдышался, набрался храбрости - и заявляет хриплым голосом
приговоренного к кастрации:
- Так точно! Есть порнография, дорогой товарищ Сталин!
- Много?
- Журналов французских, немецких штук сто. И еще картинки россыпью,
прямо куча, не считал.
- Фильмы?..
- И фильмы, только я их не смотрю, проектор надо. Дорогой товарищ
Сталин, это все принесли люди! Да, я виноват! Признаю свою вину перед
партией и тобой лично!
Сталин наконец-то поднимает на Берию глаза и говорит с неожиданной
тоской в голосе:
- Револьверы, вино, антиквариат, порнография... Значит, и член у тебя
тоже есть, Лаврентий. Выходит так.
Берия сидит, глазами хлопает, прижимает к груди пустую бутылку.
- А к-как же... К-конечно есть. По-по-показать?
- Он у тебя, что, с собой?!
Берия со стула - хлоп!
Очнулся на полу, рядом бутылка. Берия к ней тянется, она пустая, вот
обида. Что было, помнит смутно, но в общем разговор шел о члене. И за дверью
ждет Каганович с лопатой - член рубить. Это все из-за члена. Чего-то Берия с
ним сделал не то, вразрез партийной линии.
Встает Берия на четвереньки и говорит:
- Коба, если партии нужен мой член - я согласен. Зови Лазаря, пускай
оттяпает его. Только выпить дай, а то я боли боюсь.
Сталин за столом трубочку покуривает, глядит на Берию вполне ласково,
будто и не было страшного допроса.
- Давай без паники, - говорит. - Я тебя поспрашивал, ты ответил, все
хорошо. Ползи работать. Послужишь еще Родине, хе-хе...
- Да за что ж ты меня на погибель верную посылаешь, Коба? Только я за
дверь высунусь, тут Лазарь меня лопатой...
- А ну очнись! - Сталин приказывает. - Нет там никакого Лазаря. Дуй на
рабочее место. Нужен будешь - вызову. Не видишь, занят я...
И точно, на столе у вождя газета "Правда", исчерканная красным
карандашом. Опять небось вместо "товарищ Сталин" напечатали "товарищ
Сралин". Лучше и правда дуть отсюда подальше. Хозяин как увидит такую
опечатку, сначала ржет, будто старый боевой конь, а потом лично берется за
корректуру. Правит газету, так сказать, в целом. Когда редакцией
ограничится, а когда и типографию отрихтует. Под горячую руку и тебя красным
карандашиком черканет. Приведет в надлежащий вид. Или подлежащий.
Берия кое-как на ноги встал и по стеночке, по стеночке, выползает
опасливо из кабинета. Оглядывается - и правда нет Кагановича. Только генерал
Власик, начальник охраны, да генерал Поскребышев, начальник канцелярии,
сидят в приемной, чай с вареньем пьют.
И оба глядят на Берию загадочно... Насмешливо, но вроде понимающе.
Видок у Берии, конечно, тот еще. Бледный, весь в поту, озирается
затравленно, одной рукой держится за голову, другой за ширинку.
- Тут Кагановича точно нету? - спрашивает.
- Зачем тебе Каганович? - Власик удивляется. - Иди сюда, чайку нальем.