"Анатомия предательства: "Суперкрот" ЦРУ в КГБ" - читать интересную книгу автора (Соколов А. А.)

НЕСОСТОЯВШАЯСЯ ВЕРБОВКА

Несмотря на то, что у меня на связи находился агент, и Центр не требовал вести вербовочную работу, конечно, стремление к ней у меня все-таки было довольно сильное. Я продолжал операции с Ларком и периодически вел свободный поиск нужных контактов среди американцев. Этот метод, вероятно, сравним с работой старателей-золотоискателей — аккуратно просеять как можно больше песка и найти крупицу золота.

Мы знали, что немало американцев после трудового дня, в основном по вторникам и четвергам, проводят какое-то время в барах-ресторанах Вашингтона и ближайших окрестностей, чтобы снять «служебное напряжение». Известно было, какие бары пользуются у чиновников разных госучреждений особой популярностью. Поэтому именно в эти дни и в этих местах мы искали полезные контакты.

Как-то в один из ноябрьских вечеров 1966 года мы с Юрием Мостинским, также работником линии КР, сокурсником еще по университету, отправились на очередной свободный поиск. После проверки за собой наружного наблюдения посетили один из баров, где познакомились с американцем лет тридцати, который, узнав, что мы советские дипломаты, не скрывал своих симпатий к социалистическим идеям и Советскому Союзу. На наш вопрос, не опасается ли он ФБР, если им станет известно о знакомстве с нами, ответил, что это его личное дело и отчитываться ни перед кем не собирается. Рассказал, что он инженер, работает в крупной компании и в ближайшее время будет командирован в один из ее филиалов в африканской стране. Едет туда с интересом, так как любит познавать что-то новое. Подробно расспрашивал нас о жизни советской молодежи, системе образования, возможностях раскрытия творческого потенциала человека. По всему было видно, что он в действительности искренен в своих оценках нашей страны, рассматривая ее как более гуманную, чем капиталистическая Америка, и дающую всем людям проявить свои способности. Предложил поехать к нему домой, выпить кофе и поговорить в более спокойной обстановке. Жил он неподалеку, в хорошем многоэтажном доме. Беседа за кофе и бутылкой вина продлилась до глубокой ночи. На вопрос, смог бы он что-либо сделать полезное для нашей страны, ответил согласием. Сказал, что верит нам, хотел бы продолжать знакомство. Договорились хранить наши отношения в тайне. Через несколько дней мы позвоним ему и условимся о встрече. Беседа оставила хорошее впечатление, подозрений о его связи с ФБР у нас не возникло.

Утром, довольные удачным знакомством, завершившимся установлением доверительных отношений, доложили обо всем своему руководителю Попову. Наш рассказ произвел впечатление грома среди ясного дня. Он расценил наши действия как грубую оперативную ошибку, убеждая нас, что без длительной разработки вести подобные разговоры нельзя. Новый знакомый мог быть подставой ФБР, и контакт с ним следовало легализовать. Это поручили осуществить Мостинскому, мне же указали от дела отойти.

Мы, конечно, пытались переубедить Попова, но оценивая позже такое решение с учетом работы в США, согласились, что он был прав. За пару месяцев до этого два сотрудника резидентуры были объявлены персонами нон грата. Мостинский и я только что приехали в страну, опыта не было, и вдруг такой сюрприз, потенциально грозящий выдворением сразу двух работников линии КР.

Вербовочные «экспромты» с незнакомыми американцами случались несколько раз и позже, но уже носили выборочный характер — контингент лиц был известен.

Как в любой стране в США, и особенно в Вашингтоне, где в основном проживают правительственные служащие, в вербовочной работе имелись свои особенности. Остановлюсь лишь на некоторых из них. Прежде всего, установлению контактов способствовали такие черты характера американцев, как открытость, отзывчивость, готовность придти на помощь, благожелательность, понимание юмора. Наряду с этими качествами свойственный им определенный эгоизм, главенство интересов семьи, прагматизм, ограниченность кругозора профессиональными целями и знаниями, стремление любым трудом заработать деньги, как правило, не мешали установлению и развитию знакомств. Большинство из них не были политизированы, однако коммунистов воспринимали весьма негативно, по-гуверовски считая, что «коммунист — враг Америки». Многие знают и любят музыку Чайковского, Мусоргского, произведения Толстого, Достоевского, Чехова и других. Все знают Ленина, Москву и Красную площадь. Но очень многое, в том числе из современной истории, американцы не знают или имеют о том искаженное представление. Большинство уважали СССР как мощную великую страну и рассматривали КГБ как всесильную разведывательную структуру, успешно противостоящую ЦРУ и временами берущую верх в ожесточенной борьбе.

Вместе с тем, мы исходили из того, что вербовка американцев, и в первую очередь сотрудников спецслужб, может вестись главным образом на материальной основе. Формированию такой точки зрения способствовали инициативные заходы в посольство лиц этой категории, предлагавших информацию за деньги. Но нами отнюдь не исключалась возможность вербовок и на основе идеологических взглядов — веры в социалистические идеи, осуждения капиталистической системы, западного образа жизни, угнетения национальных меньшинств. Показательны слова тогдашнего директора ФБР Гувера:

«Сейчас советская разведка успешно использует для вербовки американцев материальную заинтересованность. Это стало возможным в силу того, что в нашем обществе происходит эрозия таких основных ценностей как любовь к родине, уважение к закону, личная преданность, честность и гордость — исторических ценностей, которые не позволяли американским гражданам совершать предательства и преступления… КГБ знает, что некоторые американцы, кто имеет доступ к секретной государственной, военной и научно-технической информации, погрязли в долгах и нуждаются в деньгах. Советские разведчики пытаются найти таких людей, взять их в разработку как потенциальных агентов и принудить к продаже информации… В этом Москва добилась значительных успехов».

Особенности образа жизни американцев позволяли нам изучать их, не вступая в личный контакт. Большинство интересовавших нас лиц проживали в собственных домах. Ведение визуального наблюдения за домом в течение нескольких месяцев позволяло довольно детально и достоверно установить материальный достаток и состав семьи, образ жизни, связи и другие аспекты, представляющие оперативный интерес. В совокупности с дополнительными данными такой информации вполне хватало для предварительного решения вопроса: есть ли смысл вступать в личный контакт или предпочтительней направить вербовочное письмо, или использовать другие наши возможности.

При проведении такой работы брались официальные полицейские справочники владельцев машин. По ним, если был известен номерной знак, можно было выяснить фамилию владельца и его адрес. Кстати, таким образом резидентура выявляла ежегодно несколько сотен действующих сотрудников Лэнгли. Об этом позднее было рассказано в одном американском детективе о «советском «шпионаже».