"Крик Новорождённых" - читать интересную книгу автора (Барклай Джеймс)

ГЛАВА 27

848-й Божественный цикл, 1-й день от рождения соластро, 15-й год истинного Восхождения

Они вышли за четыре часа до рассвета, их песни и молитвы разорвали тишину ночи. Генерал Гестерис ехал во главе своей армии, двигаясь на юг, чтобы встретить новую угрозу. Он первым громко запел гимн Эстории, который подхватили сначала его экстраординарии, после чего он стремительно пронесся по колоннам пехоты и кавалерии.

Звуки гимна всегда вызывали у Гестериса дрожь. Тридцать тысяч голосов возносили хвалу своей стране и Конкорду.

На востоке и на севере на другом берегу реки в лагерях цардитов горели костры. Ответное пение донеслось до них, создав немыслимую какофонию, разлившуюся по всей равнине. Гестерис почувствовал подъем духа. Первые схватки состоятся на словах и в песнях. И он отдавал должное их важности.

Гестерис удивился и обрадовался тому, что цардиты навязали ему бой. Видимо, силы Конкорда на флангах двигаются хорошо. Но какой бы ни была причина, ему надо отреагировать на несколько неожиданный демарш противника.

По восточному берегу реки Тарит подходила еще одна армия. Цардиты выставили разведчиков по южным топям, но не у начала ущелья, поскольку мосты разрушили. Гестерис не мог определить, было ли их разрушение умелой уловкой, однако такой ход внушал ему уважение. Больше всего его смущало то, что сам он не проявил достаточно ума и фантазии, чтобы проделать такое самому.

Цардиты установили понтонный мост в шестидесяти милях к югу, наводя его медленно и только в те моменты, когда армии стояли друг напротив друга на берегах реки. Они вывели новые отряды из центра, не встретившись с Джорганешем и Дел Аглиосом, и расположили их в неосвещенном лагере на сухом участке, где на склонах ущелья начинался лес.

Имея в запасе два дня для перестройки войск после подтверждения угрозы, Гестерис встретился с командованием всех трех армий. Сейчас, на третье утро, он был готов. Воины Конкорда наконец получат свою битву. Он разделил силы на четыре части — и самая мощная находилась по его правую руку и под его командованием. Гестерис рисковал. Необходимо быстро сломать цардитскую армию на их берегу Тарита и надеяться, что при этом его ослабленные силы устоят у брода.

Справа на его армию надвигались значительные силы. Шли пятнадцать тысяч пехотинцев, которых поддерживали четыре тысячи лучников и, что самое опасное, шесть тысяч внушающей ужас степной кавалерии. Гестерис взял всех катафрактов трех армий, подкрепил их легкой пехотой и двумя третями конных лучников, разместившихся на флангах. В центр он поставил две фаланги, намереваясь пробить фланги, используя мечников-гастатов в качестве движущей силы. Принципии и триарии будут использованы как ударные отряды для подкрепления фронта.

Гестерису не хотелось вести бой с линией фронта, выгнутой под прямым углом, и потому он на милю отвел армию от сил, оставшихся у брода. Если врагу удастся прорваться, у него должно остаться время на то, чтобы укрепить тыл и расчистить путь отступления к лагерям.

Приближаясь к намеченным позициям и ощущая, как утреннее солнце начинает раскаляться за тонким слоем облаков, генерал смог рассмотреть силы Царда. Они подходили боевым построением, являя собой внушительную картину. Колонна шириной около тысячи ярдов быстро продвигалась по равнине, обтекая острые пальцы скал. Шум шагов звучал в такт их песням.

Кавалерия ехала по обоим флангам, и ее строй выглядел внушительно даже на расстоянии, превышавшем милю. Гестерис тщательно подбирал слова, чтобы поставить задачу мастеру Келл, которой предстояло командовать всей кавалерией на этом фронте. Перед ней были не только что набранные рекруты. Степную кавалерию формировали на севере и востоке, территориях, граничащих с Сирраном и каменистыми землями северной части Карка. Прекрасно обученная и оплаченная богатыми землевладельцами, она всегда представляла собой достойного противника Конкорду. Наступит день, когда степняки станут союзниками, которыми он будет горд командовать.

Гестерис наблюдал, как его конные лучники и легкая пехота впереди отбивают атаку цардитов. Произошли уже четыре стычки, что показывало намерение обеих сторон вести серьезный бой. Пока Конкорду удавалось одерживать победы. Его конные лучники на быстрых и свежих конях действовали умело.

Он дал сигнал повернуть направо, и армия в идеальном порядке начала разворачиваться. Через час формирования завершились, и стычки в основном пошли на флангах. Цардиты продолжали сближение, увеличив скорость, а на дальнем берегу реки вот-вот должна была начаться атака.

Гестерис видел флажки, передающие приказы, и слышал топот ног и лошадиных копыт, перестраивающегося по приказам командующих войска. Он проехал перед линией своих воинов, выкрикивая оскорбления приближающемуся неприятелю. Сейчас было не время для красивых речей. Сейчас необходимо показаться солдатам и придать отваги тем, кто еще ни разу не побывал в бою.

— Солдаты! — выкрикнул он. — Вы — Конкорд! Сражайтесь упорно и побеждайте! Ни шагу назад!

Генерал повторял эти слова вдоль всей линии фронта, принимая приветственные крики пехотинцев и салюты кавалеристов. Они были готовы. Он обогнул правый фланг армии и галопом поскакал на место, откуда собирался вести наблюдение. Место, надо сказать, не слишком удачное, поскольку ландшафт был плоский, но тут хотя бы под ногами камень, а не болото. Большинству его отрядов повезло меньше. Утешает лишь то, что противник будет страдать точно так же.

Вестовые, помощники и сигнальщики ожидали распоряжений. Его штандарт развевался на ветру.

— Мне надо, чтобы вы передавали информацию с максимальной скоростью. Быстрее, чем когда бы то ни было. Мне нужны новости с бродов — точные и исчерпывающие. Не подведите меня. — Он кивнул, принимая их подтверждения готовности. — Отлично.

По равнине пронесся оглушительный грохот. Цардиты перед ним и у брода ударили оружием в щиты, издали боевой клич и пошли в атаку. Противостояния на малом расстоянии не будет. Ни обмена оскорблениями, ни длительного обстрела из луков и арбалетов. И тактических наступлений тоже.

Гестерис ощутил волну сладостной дрожи.

— Фалангам стоять. Лучникам готовиться! — закричал он, и сигнальщики передали его приказ отрядам. — Кавалерия действует по ситуации.

Цардиты шагали быстро. Кавалерия шла на флангах медленной рысью, но кони рвались в галоп. Слева от него мастер Келл выставила катафрактов перед отрядом конных лучников, приказав им нацелиться на правый край противника и ждать приказа атаковать.

Позади мечей и копий гастатов стояли лучники, закрепив тетивы, изготовив луки и запасаясь стрелами, воткнутыми в землю у ног. Цардиты приближались и уже находились в пределах досягаемости стрел, их намерение заключалось в том, чтобы ударить по армии Конкорда быстро и мощно. Гестерис посмотрел назад и налево. Та же ситуация складывалась у ближайшего брода и, как он предполагал, у тех двух, которых он не видел.

Громко зазвучали приказы. Стрелы летели тучами, впиваясь в ряды цардитов. Гестерис видел, как люди спотыкаются и падают, как с голов слетают шлемы, как руки и ноги дергаются под ударами. Они не замедлили наступления. Стрелы и болты цардитских арбалетов отвечали из-за передней линии, ударяясь о щиты гастатов. Но организовать массированный и прицельный обстрел не удавалось из-за движения.

Цардиты подошли на расстояние пятидесяти ярдов, когда их кавалерия ринулась в атаку. Гестерис видел примерно половину атакующих. Внушительное зрелище. Три тысячи конных всадников с топотом понеслись вперед. Пот струился по крупам коней, грязь хлюпала и разлеталась из-под копыт. Они стремительно вынеслись из-за флангов своей пехоты, не опасаясь полетевших на них стрел.

Командиры мечников и конников отреагировали быстро. Катафракты Келл выставили пики и двинулись вперед, сверкая доспехами под лучами солнца. На флангах манипулы, вооруженные гладиусами, сомкнули щиты в боевом порядке и стали ждать, чтобы волна разбилась о них. А в центре две фаланги пригнулись и ощетинились смертоносными копьями.

Стрелы летели над их головами рой за роем. Грохот стал оглушительным. Бойцы Конкорда ревели, подкрепляя свою решимость, яростно выкрикивали оскорбления в лицо врагам, которые удерживали ровный строй даже на последних ярдах. У себя за спиной Гестерис услышал звуки начавшей обстрел артиллерии.

Кавалерия и пехота сшиблись, и по равнине прокатился гром. Кони вставали на дыбы, шарахались или рвались вперед. Всадники рубили и кололи. С боков в схватку галопом врывались новые. В центре его катафрактам удалось клином разрезать строй, дав возможность конным лучникам стрелять поверх их голов.

Всадники и кони гибли десятками. Звучали ужасающие вопли, и конское ржание заглушало людские голоса. В воздухе стоял кровавый туман, крутясь вихрями в лихорадочной горячке битвы. Келл вводила в сражение новые отряды, давая другим возможность отступить, перестроиться, развернуться — и снова войти в бой. Жестокость схватки потрясла даже такого закаленного генерала, как Гестерис, и он понимал, что так продлится недолго.

Относительное спокойствие в рядах пехоты ошеломляло. Первое столкновение вызвало небольшое отступление сил Конкорда, за которым моментально последовало выравнивание рядов. В центре в лязге и скрежете металла сцепились фаланги, и это противостояние могло длиться в течение всего дня. Однако победа или поражение — решать не им. На флангах пехоты — Гестерис мог обозреть оба, когда поднимался на стременах, — кипело особенно яростное сражение. Короткие копья и стрелы все еще продолжали летать над головами, повергая на землю солдат с обеих сторон. На линии боя солдаты Конкорда стояли тесным строем против более свободного построения цардитских воинов. Солдаты Гестериса использовали высокие прямоугольные щиты как тараны, стремительно выдвигая их вперед и приоткрываясь, чтобы нанести укол или удар, и снова заслоняясь ими, при этом почти не оставляя противникам времени для ответа. Доспехи цардитов оказались легче, чем у его пехотинцев. Кожа с металлическими накладками позволяла им двигаться быстрее, чем кольчуга, нагрудник и шлем Конкорда. Щиты из дерева и шкур успешно блокировали прямые выпады, а слегка изогнутые сабли были длиннее и лучше приспособлены для рубящих ударов.

Гестерис продолжал наблюдать за боем.

— Заставьте их стоять, — приказал он. — Утомите их. Измотайте.

В ответ на его слова взметнулись сигнальные флажки. Всадники поскакали позади строя, разнося приказы. Генерал снова опустился в седло и пристально поглядел в сторону бродов. Лучники вели навесной обстрел самих переправ. Снаряды катапульт взлетали высоко в воздух и рушились вниз, в реку. Струи воды взметались высоко в воздух. Грохотали баллисты. А внизу, на передней линии, ровным строем стояли его солдаты, ощетинясь копьями и мечами и составив оборонительную стену из щитов.

Гестерис пропустил это зрелище, мощь и оглушительный грохот через себя. Он ощутил странную безмятежность, всегда наступавшую после начала схватки. Обе стороны держали строй, ни про одну нельзя было сказать, что она побеждает. Сражение вступило в стабильную фазу. Именно в такой момент талантливый генерал может предпринять действия для того, чтобы одержать победу. Ему смутно показалось, будто он слышит лай собак.

Глядя вперед, Гестерис увидел, что отряды кавалерии стали расходиться после первой стычки. Именно там все и произойдет. Степная кавалерия определяет боевой дух цардитов, в этом он не сомневался. И открыть один фланг смертельно опасно. Генерал дал шенкеля коню и в сопровождении экстраординариев поехал искать мастера Келл.

Великолепие игр произвело впечатление даже на Эрин Дел Аглиос. Будучи Адвокатом и дочерью Адвоката, она видела их достаточно часто. Официальное открытие десятидневных игр ознаменовалось теплым солнечным днем над Эсторром. Солнце заливало главную арену, отбрасывая тени колонн, арок и флагов на овальную бетонную дорожку и посыпанное песком центральное поле.

Эрин ехала на колеснице во главе дворцовой процессии через Врата Победы. Она проследовала по торжественной аллее и мимо садов Адвокатов, где скульптурные изображения ее предшественников украсили цветами. Вдоль всего пути выстроились толпы. Над их головами разрисованные транспаранты повествовали об истории возникновения Конкорда, а имена героев ярко выделялись на фоне обрамлений из классического орнамента. Адвокат принимала аплодисменты и приветственные крики толпы, потом увидела, что порядок обеспечивают воины Первого легиона, и приветливо замахала им в ответ.

Она проехала мимо садов, там уже четвертый день шли соревнования, в которых определялись финалисты для выступления на арене. Вокруг временных площадок устроили трибуны, и толпы людей стекались посмотреть, как лучшие граждане Конкорда демонстрируют мастерство владения мечом, пикой, луком и метательным копьем. Хотя очень многие умелые воины отсутствовали, находясь в действующей армии или, как в случае с Джередом, выполняя индивидуальные поручения.

В других местах проводились отборочные соревнования бегунов на скоростные забеги и выносливость, всадники проводили заезды с барьерами или демонстрировали навыки выездки. По овальной дороге в северной части садов неслись колесницы, а команды со всех уголков Конкорда штурмовали сложные маршруты, которые будут воспроизведены на арене ближе к концу игр.

Все шло как должно. Ученые Адвокатуры обещали непревзойденные зрелища, как традиционные, так и новые. В последний день арену должны были освободить и построить там уменьшенную модель Тирронского моря вокруг острова Кестер. Ничто из того, что Эрин доводилось видеть, не могло сравниться с реконструкцией осады острова Кестер, которая проходила в шестьсот тридцать третьем цикле, перед самым падением Гестерна.

Настоящие чудеса инженерного искусства, совершенные для того, чтобы создать миниатюрные модели кораблей, замка и артиллерии, не переставали ее изумлять, хотя за свою жизнь Адвокат видала подобное зрелище уже полдюжины раз.

Эрин поднялась по ступенькам в главную ложу на первом ярусе стадиона и ступила на темно-зеленый ковер, уложенный вокруг стоящего в центре роскошного трона. Канцлер Фелис Коройен уже сидела на отведенном ей месте, как и гласы Ветра, Моря и Земли. Справа расположились приближенный круг организаторов и двое ее детей: семнадцатилетний сын Адранис и четырнадцатилетняя дочь Тулин. Тулин выглядела недовольной и, конечно же, предпочла бы оказаться где угодно, только не здесь. А вот Адранис смотрел на происходящее с неприкрытым изумлением.

Эрин прошла вперед, и шестьдесят тысяч зрителей взревели и начали скандировать ее имя. Она впитывала все происходящее, окончательно уверившись, что ее решение провести игры оказалось абсолютно правильным. Как можно было сомневаться в том, что желание вспомнить о прошлой славе по-прежнему ярко горит в душах ее подданных? Как можно было называть это напрасной тратой времени и денег, когда игры принесли всем столько бурных эмоций и энергии?

Скандирование продолжалось. Кулаки вздымались вверх, шарфы развевались, их ослепительное праздничное разноцветье заполонило стадион. Жар охватил ее, и Эрин закрыла глаза, ощущая прилив сил. Этим окупались все неприятности, связанные с организацией. Она открыла глаза и подняла руки. Зрители затихли, и Адвокат заговорила громко, так что ее голос разнесся по всему стадиону, эхом отражаясь от умело расставленных специальных архитектурных элементов.

— Граждане Эсторийского Конкорда, добро пожаловать на торжество вашего мира. Торжество, которому мы посвятим эти величайшие игры из всех, что когда-либо происходили!

Приветственные крики разнеслись по стадиону. Чудесный, ошеломляющий шум.

— Все, что нас окружает, создано трудом наших рук и полито потом и кровью наших легионов, которые и сейчас заняты тем, чтобы увеличить славу Конкорда. В ближайшие десять дней вы увидите чудеса из дюжины стран. Вы увидите лучших атлетов, всадников и воинов, которые будут состязаться за почетные Позолоченные Листья Конкорда. Вы увидите сильнейшие команды, собранные, чтобы бороться за приз чемпионов — Золотые Копья Окетара. И вы увидите, как перед вами разыграют величайшие победы, одержанные Конкордом. Смотрите, граждане, и знайте, что ваши труды, ваши жертвы и ваша воля — это то, что делает Конкорд великим. И что благодаря вам наше величие возрастает. Пусть же начнутся игры!

Прозвучали фанфары, которые едва могли состязаться с возобновившимися приветственными криками и скандированием. Эрин отступила обратно к своему месту, помахала рукой, поворачиваясь во все стороны, и села. Первые атлеты вышли на арену, шум немного утих, и она почувствовала прикосновение к локтю. Адвокат повернулась налево и улыбнулась канцлеру Коройен.

— Вдохновляющая речь, Эрин, — сказала она. — И толпа жаждет развлечений. Трудности военного времени подорвали дух наших граждан, так что даже ордену не удавалось поддерживать всех. Эти игры — мастерский ход, и мы будем проповедовать слово Всеведущего перед возродившимися людьми. Я благодарю тебя от лица нас всех.

— О, спасибо тебе, Фелис, — отозвалась Эрин. — Меня радует твое одобрение.

— А как еще я могла отреагировать? Я чувствую, что люди словно обрели новую жизнь. А торжество Конкорда — это торжество Бога.

— Будем надеяться, что игры никого не разочаруют.

— И тем более удивительно, что казначей Джеред не сидит подле тебя, обеспечивая тебе ту же поддержку, что и я.

Эрин постаралась сохранить нейтральное выражение лица.

— Работу сборщиков нельзя прерывать даже ради таких игр. Игры прославляют Конкорд, но мы по-прежнему находимся в состоянии войны. Необходимо собирать налоги.

— Слово Бога тоже необходимо распространять по всему Конкорду, и в первую очередь — на наших новых территориях. Тем не менее, мы постарались привезти на игры делегацию высших служителей. Гражданам необходимо нас видеть. Им нужно видеть и сборщиков.

— Ты в этом уверена? — спросила Эрин, раздражаясь. — Большинство людей будут только рады отсутствию левимов. Эти формирования не пользуются любовью в Конкорде.

— И у ордена есть противники…

— … которых с каждым днем все меньше.

— … но чтобы нас воспринимали как силу добра, каковой мы, безусловно, являемся, нужно, чтобы мы выглядели великодушными. И способными получать удовольствие от жизни, как и простые граждане. В конце концов, если мы не будем понимать людей, как мы сможем ими руководить?

— Сборщики не стремятся стать духовными наставниками, — отрезала Эрин. — Думаю, нам стоит радоваться, что мы здесь, и не тревожиться о тех, кого здесь нет.

Коройен снисходительно улыбнулась. Парадное одеяние — тога цвета темной охры, поверх которой повязан кушак с золотой каймой, сшитый из темно-зеленой ткани, — придавало ей гордый и величественный вид, чем она и упивалась. Золотой обруч в виде переплетенных корней, которые соединялись на лбу веткой с листьями, довершал облик канцлера.

— Просто я слышала, что он уехал из Эсторра в дурном настроении.

Эрин пристально посмотрела на нее.

— Возможно, он досадовал, что его обязанности помешают ему добиваться Позолоченных Листьев в фехтовании.

— Возможно, и так. Хотя я слышала, что это результат того разговора с тобой, когда он высказался против игр. И что это удаление, а не необходимость, связанная с его обязанностями. — Эрин ничего не ответила, но Коройен настойчиво продолжила: — И к тому же он, как мне кажется, уехал в сопровождении таких странных спутников… Арков из дворцовой стражи и твой главный ученый Д'Алинниус. Последний, безусловно, принес бы тебе больше пользы, останься он здесь, ты не считаешь?

— Господин Джеред попросил, чтобы его сопровождали именно эти люди, и я согласилась.

— И тем не менее… Странная делегация для сбора налога. В Карадуке есть проблемы? Насколько я поняла, он направлялся именно туда.

— Ты много чего понимаешь, Фелис. И далеко не все должно тебя касаться. Твои гласы из Карадука сообщали о каких-нибудь проблемах?

— Нет.

— Тогда это и есть ответ на твой вопрос.

— Но Карадук меня всегда занимал. Информацию из некоторых его отдаленных уголков бывает очень трудно получить. Можно подумать, кому-то нужно, чтобы я не слышала о том, что там происходит.

— И что может происходить в таком спокойном месте, как Карадук? — Эрин рассмеялась, но почувствовала, что это вышло неубедительно.

— Действительно, что?

Взгляды двух женщин скрестились в безмолвном поединке. Внизу под рев толпы начался четвертьфинал гонок на колесницах. Эрин повернулась, чтобы наблюдать за состязанием, прекрасно сознавая, что Коройен не отвела взгляда.