"Владимир Корчагин. Путь к перевалу" - читать интересную книгу автора

- Так разве нарочно?
- Ну, все-таки. Но что нам теперь делать? Не знаю, как вы, а я страшно
проголодался.
Только тут Люся вспомнила, что ушла из дома, не позавтракав.
- Да и я, пожалуй, не прочь.
- Здесь неподалеку есть хорошая забегаловка. Только... я в таком
виде... Нет ли у вас, случайно, зеркальца?
- Вот, возьмите.
Саша вытер лицо, пригладил волосы:
- Теперь хоть в театр!
- Нет, уж лучше в столовую, - улыбнулась Люся.
- Да, хватит на сегодня духовной пищи.
В маленькой закусочной не было ни души. Они сели в уголок за столик, и
Саша попросил:
- По две порции сосисок, девушка. Да хлеба, пожалуйста, побольше. А то
у меня от злости всегда аппетит разыгрывается, - добавил он, словно
оправдываясь.
- И у меня тоже... Этот лейтенантик, в милиции, не очень-то вежливый.
- Не будем больше об этом, - сказал Саша.
- А что это за Воронов, о котором вы начали говорить? - спросила тогда
Люся.
- Воронов? Заведующий кафедрой минералогии. Но не в этом дело. Я сам
еще не знаю точно, что он такое разрабатывает, но на факультете только и
разговоров о его работе. Ребята-старшекурсники говорят, он всю геологию
хочет на математическую основу поставить. Как физику или астрономию.
Здорово? Словом, ученый, каких мало! Я слышал даже, Юрий Дмитриевич, - Саша
понизил голос до шепота, - какие-то новые лучи открыл.
- А какое отношение это имеет к геологии?
- Ну, это он так, между прочим. В основном у него, конечно,
геологические работы. Только многие наши ученые, в том числе и профессор
Бенецианов, наш декан, выступают против него. Тут, говорят, целая война
идет...
- Почему же?
- Сам еще не пойму. Но что порядком достается Юрию Дмитриевичу, это
точно. Ребята из бюро говорили. И я, знаете, что задумал. Хорошо бы создать
на факультете что-нибудь вроде кружка. Еще прошлой зимой я прочел одну
книжку Воронова, - у отца была. Интересно! Вот собираться бы нам и разбирать
такие работы. Я люблю так вот потолковать, поспорить... А потом, в будущем,
всем бы вместе за новую геологию! Может, и труды свои сообща печатать, как
"Никола Бурбаки"...
- А кто это?
- Не слышали? Презабавная штука, знаете! В тридцатых, кажется, годах в
докладах французской Академии наук начали печататься на редкость важные
математические работы. И подписывались они никому не известным именем -
Никола Бурбаки. Что ни год, то больше! А работы, скажу я вам... Ну, сила,
одним словом! И по форме и по содержанию. Многим из математиков захотелось,
тшнятно, увидеть этого Бурбаки, познакомиться с ним. Но тут-то и началось
самое интересное. Оказывается, никто его не знал, не видел и даже слыхом не
слыхивал ни в самой Франции, ни где-либо в другой стране. Работы выходят, а
об авторе никто ничего не знает. Среди математиков - переполох. Шутка