"Андрей Корбут. Год 2990..." - читать интересную книгу автора

близоруко, совсем вплотную; присел, тараща глаза и всматриваясь в ее
кавалера. Наконец я, точно пружина, выпрямился. Сомнений больше не было:
рядом с ней, незнакомкой, стоял я, Алэн Лаустас...



6

Произнеся свое имя в том нескончаемом монологе памяти, что, всегда
возвращаясь, мучил его который месяц, он проснулся, как просыпается
человек в горячке, внезапно, но затем с трудом разрывая веки, с
безразличием к смерти и в то же время со страхом перед ней, в поту и
нервной дрожи; тотчас запросил у автопилота расстояние до космопорта - и
опять на время забылся.
С севера, где в трех километрах был космопорт, донесся рокот уходящего в
небо звездолета. Нарастающая в геометрической прогрессии лавина звука
стала в какой-то момент почти осязаемой, наполнила воздух и ворвалась в
салон, и тогда потревоженное ею живое существо на заднем сиденье
зашевелилось вновь. Пятипалым щупальцем оно ухватилось за спинку кресла
пилота, из тени возникло студнеобразное туловище, затем крупная и совсем
седая голова, осунувшееся лицо, слезящиеся глаза, ни губ, ни носа... Ниже,
там, где начиналась одежда, вернее, ее остатки, тела не было, - был только
контур, оболочка человека, теперь заполненная кишащими червями. И все же
какая-то частичка его организма, его легких, в последних муках пыталась
бороться, хотя бы излившись кашлем, с ним щедро сея смерть. Лавина звука
похоронила под собой и кашель.
Когда внизу показалась заброшенная шахта, Алэн отключил автопилот, взял
управление на себя. Машина, сильно накренившись, стремительно пошла вниз.
От удара при посадке о землю - и скорость была велика, и площадка слишком
мала - аэромобиль содрогнулся, но, словно хороший боксер, попавший в
случайный нокдаун, равновесие не потерял; только пассажир на заднем
сиденье качнулся и канул во мраке салона.
Не дожидаясь, пока осядет облако пыли и в последний раз в конвульсиях
вздрогнет металлический корпус, Алэн выбрался из кабины, взял на руки
сына, оглянулся на взлет холма с серым покровом травы, на полный гноя свищ
- полузатопленное черное жерло шахты, что должна была вывести к
космопорту, и вокруг - на сумрачно-тусклый убогий пейзаж умирающей
равнины, скоро добегающей до горной гряды.
С площадки, где село аэротакси, исчезая в болоте, сходили вниз несколько
ступенек. Он быстро спустился по ним, вошел по пояс в болото,
зеленовато-черную жижу, остановился, раздумывая, как безопаснее преодолеть
тридцать метров до шахты: по прямой, или в обход, по краю; выбрал первый
вариант, сделал шаг - и с головой провалился в яму. Ему едва хватило
реакции, чтобы вскинуть над собой руки, держащие сына. Впрочем, в этот
первый раз, отступив назад, он тотчас вызволился из ловушки. Однако, взяв
левее, он, видимо, попал ногами на крутой скат, тщетно сопротивляясь
своему движению, сполз по нему уже в другую яму, и теперь пути к
отступлению не было. Маслянистая густая жижа доходила ему до рта.
Продвигаясь вперед, Алэн чувствовал, как она медленно и тягуче перетекает
в его носоглотку. Он так и проделал весь оставшийся путь - с высоко