"Андрей Корбут. Гражданская война" - читать интересную книгу авторасвоего практического применения, ибо никто из смертных не имеет морального
права вершить суд подобно Богу... Возможно ли было поверить в услышанное? Нет и Нет! Тогда мне все это показалось скорее мыслями шизофреника. Он замолчал, а я пожал плечами и, наверно, оттого, что доводы Ежи показались мне лишь бредом, повторяясь, я механически произнес все то же: - У меня его нет,.. - и, очевидно, не убедил его в своей искренности. - Я спрашиваю, где? - меня словно обдало холодом. - Выслушай меня, Ежи, - было начал я. - Нет времени, - оборвал он. В ту же секунду мой шлем словно разорвало, а правой щеки коснулось жало мутанта. Щека мгновенно онемела. Я почувствовал, что не могу пошевелить языком. А затем пол, потолок, и стол, и Ежи закружились в непонятной круговерти... И пришедший сон... Вот и все... все в том, родном, но таком далеком мире... 11. Сон не подвластен времени. Будет ли длиться ночь короткий миг или целую вечность, лицо у нее одно. Высший же смысл ее - в том, настанет ли час пробуждения. - Где я? - прошептали мои губы. Я слышал щебет птиц, видел, чувствовал на своей коже солнечный свет. - Дома, Морис, - ответил мне незнакомец, чей голос я слышал раньше. бы не его округлые щеки и второй подбородок, и кожа не лоснилась бы от жира, если бы не отвисшие мешки под глазами, и в глазах затаенная грусть... - Время здорово потрепало меня? ...Оно неумолимо, - произнес он, пожимая плечами. - Филидор?!- потрясенный, воскликнул я. - Да, Морис... "В самом деле, ведь это моя спальня, - память словно только вставала с колен. - Я в Сен-Клу... И здесь почти ничего не переменилось, разве лишь в мелочах... Но Филидор...,- я снова задержался взглядом на вдруг состарившемся друге, и отрешился от страшной мысли... Нет, этого не может быть, неужели прошло столько лет?". Я сел на постели, в меня вцепились головокружение и тошнота, не позволяя встать на ноги. Вырвался. Сам. Мягко отстранил Филидора, пришедшего на помощь. И, едва совладав с охватившим меня волнением, заставил себя подойти к зеркалу. - Филидор..., что же все-таки произошло? - мое отражение, ничуть не изменившее своему хозяину с тех пор, как он себя помнил, успокоило только отчасти. - Прошли годы? - Тридцать лет, Морис...,- сказал Филидор как о чем-то само собой разумеющемся. Я повторил за ним вслух. - Тридцать лет..., - и смирился как-то сразу, а затем заговорил, но, наверное, только с Морисом де Санс, ни с кем больше. - Станция... на ней все погибли... а Ежи? Так значит, он мутант... и |
|
|