"Бойл Т.Корагессан. Восток есть Восток " - читать интересную книгу автора

и жажде, о кишящих жизнью морских глубинах и вступил во владение луной.
На самом деле он уже знал, что доплывет до берега, поэтому совет Дзете
принять было нетрудно. Во-первых, над водой вовсю разлетались
птицы -пеликаны, бакланы и чайки дружно устремились на запад, поближе к
гнездам. А во-вторых, море пахло уже совсем по-другому. Матросы
рассказывали, что сладкий, струящийся издалека воздух суши способен
разбудить среди ночи, поднять с койки за добрых тридцать миль от берега. Сам
он, правда, ничего подобного не замечал - ведь это было его первое плавание.
Точнее говоря, не замечал, пока был на борту "Токати-мару". Зато здесь, над
самой гладью океана, где вся его коротенькая двадцатилетняя жизнь стала
расползаться, как размокшая веревка, готовая вот-вот оборваться, аромат суши
буквально ударил ему в лицо. Нос внезапно превратился в сложный,
высокочувствительный аппарат, с собачьей безошибочностью определявший
происхождение любого запаха: каждую травинку на затаившемся в черной тьме
берегу, людей -американцев, подванивающих сливочным маслом, кетчупом,
майонезом и прочей дрянью; мертвый сухой песок; ил, в котором ползали крабы
и черви, догнивала дохлятина. Запахов было невероятное множество: мускусом
пахли дикие звери; домом и уютом - собаки, кошки и попугаи, металлом -
краска и топливное масло; сладостью - выхлопы лодочных моторов. А ночные
цветы - жасмин, жимолость и еще тысяча других, названия которых он не
знал, - благоухали так сильно и пряно, что хотелось расплакаться.
Надо же, он был готов умереть, а оказывается, впереди ждала жизнь.
Оставалось совсем чуть-чуть, он знал это. Плывущий заработал ногами,
отталкиваясь от темных вод.
- Слушай, а мы не должны зажечь огни?
- M-м? - уютно промычал он сквозь сон, уткнувшись носом ей в шею.
- Ну, ходовые или как там они называются, - вполголоса, почти шепотом
пояснила Рут.
Покачивающаяся на волнах яхта была похожа на прочную и надежную
колыбель. Или на большую кровать с массажером "волшебные пальцы", как в
мотеле, где они остановились в самую первую ночь после ее приезда в
Джорджию. Дул сладко-соленый бриз, нежный, но достаточно сильный, чтоб не
донимали комары. Единственный звук - плеск воды о борт яхты. Звук
убаюкивающий, ритмичный, вызывающий легкую щекотку в памяти, словно давно
забытая мелодия. Звезды казались живыми и разумными существами. Шампанское
охладилось. Ответа на свой вопрос Рут не дождалась.
Рут Дершовиц лежала совершенно голая на носу восемнадцатифутовой яхты,
принадлежавшей Саксби Лайтсу. (Собственно, не ему, а его матери, как и все в
этом островном поместье.) Сам Саксби пристроился рядом, прижавшись сонной
щекой к ее пышной груди. Всякий раз, когда лодка кренилась в такт волнам,
его модно небритая щетина царапала Рут кожу, отчего по всему телу пробегали
огненные мурашки. Прошло пять минут с того момента, как Саксби встал на
колени, предварительно уложив Рут поудобней на палубе, раздвинул ей ноги и
внедрился. А десять минут назад она наблюдала, как Саксби безуспешно
пытается надуть резиновый матрас, а орган Саксби тем временем набухает.
Зрелище было забавное и одновременно возбуждающее. В конце концов Рут
прошептала: - Черт с ним, с матрасом. Иди-ка ко мне. И вот теперь Саксби
спал. Рут лежала, слушая шелест воды, и ни о чем не думала. Потом перед ней
возникло лицо Джейн Шайи, лютой и ненавистной врагини. Рут отогнала мерзкое
видение мечтами о своем неминуемом триумфе.- однажды ее чахлая проза