"Владимир Кораблинов. Герасим Кривуша " - читать интересную книгу автора

окаянный, уворовать: вместо трех рублей роздал по полтора. Сказал: "Нету в
казне денег, ужо отдам, погодите". Чудно молвить: погодите! Мужики на сечу
идут, может, там в горячих крымских песках и головы сложат, а он - погодите!
И пошел шум. Сели мужики по кабакам вино пить. И пили, и плакали, и
дворянина Кондырева поминали черным словом. И тут в кабаках те были, что
поверстались, и те, какие опоздали. А какие и так набежали, кто их знает
откуда, и гуляли со всеми. Тогда учинилось в городе великое пьянство и
разбой. В губной избе*, бывало, делать нечего, подьячие с приставами
день-деньской в свайку резались, а нынче привалило: ночи не стало, чтоб
хожалые** не вели татя, душегубца, разбойника. Палача в губной не было,
никто не шел в палачи. Пришлось кланяться Москве. Та прислала Пронку Рябца.
С десятого кнута, зверь, засекал насмерть. Но об Рябце речь впереди, сейчас
скажем о другом.
______________
* Судебно-полицейское учреждение.
** Стражники.

4. Жил в Чижовской казачьей слободке отчаянный человек, его звали
Василий Барабанщик. Он, было время, в стрельцах служил, желтые сапоги
нашивал, бил в тулумбасы*. Но у него вышли нелады со стрелецким головой
Толмачевым: Василий ему в бороду плюнул, за что, бив батогами, взяли
дерзкого за караул. Года с два, сердешный, гнил в подземелье, отощал, желтые
сапоги отдал профосту**, чтоб тот его за-ради бога пускал на торг
побираться. Он тайно бегал ко двору: у него там дочурка оставалась,
малолетка Настя. Ей пятнадцатый годок тогда шел, без мамушки росла, сиротка.
А к тому времени что описываем, ей шестнадцать исполнилось, выровнялась она,
рыбонька, стала пригоженькая из себя, всяк на нее заглядывался. Молодой
казак Кривуша Герасим сватов заслал. Тут Василья выпустили. Они ударили по
рукам и порешили играть свадьбу на красную горку. И деньжишки
подвертывались: поверстался Барабанщик в солдаты к дворянину Кондыреву - три
рубля не деньги ли? А Кондырев заместо трех-то - целковый: потом-де отдам!
Вот когда кинулись обманутые по кабакам, то и Василий не отстал. И в кабаках
зачал шуметь: "Дворянин-де ворует, и воевода заодно, а пущий-де вор - голова
Петруха Толмачев!" И звал идти побить всех. Илья Глухой, валуйский житель,
другой день из кабака не вылазил. Он пока от Валуек добирался, дворянин уже
набрал охотников. Опоздал Илья, не поверстался и, проев, какие были,
харчишки, зачал гулять. Он стал держать Васильеву руку и тоже кричал, чтоб
идти побить дворянина и воеводу. За ними народ зашумел: "Верно! Побить их,
так и растак!" Да и кинулись к воеводской избе.
______________
* Большие барабаны.
** Тюремщик.

5. На Острожном бугре, на площади, в тот день молодые новобранцы,
человек с тридцать, делали учение с ружьями. Кидаясь наземь, с колена, или
кладя ружье на сошки, палили в деревянную доску. Ученье вершили двое
московских стрельцов. Вокруг толпились зеваки. На гнедом жеребце тут же и
Кондырев Ждан вертелся, покрикивал на ратников, что не расторопны, что
задаром жрут государево жалованье. Те помалкивали, хмурясь: жалованье! Ах
сатана, обманщик! Тут бражники прибежали на площадь. Они увидели Кондырева