"Олег Корабельников. Дом" - читать интересную книгу автора

треск, но ничего более страшного не произошло. Сергей понемногу успокоился и
даже попытался проанализировать происходящее, но никакой анализ не давал
ответа на все вопросы. Рядом было неизвестное, и он видел это и слышал, но
ничего не понимал и не знал даже, поймет ли когда-нибудь.
Оставался один выход: пойти и узнать. Самому. До последней затяжки, до
последней искорки выкурил сигарету. Не отряхивая пыль с одежды, не включая
фонаря, в темноте дошел до ворот, осторожно нажал на калитку и вошел во двор.
Бревна со стороны двора, рамы, балки были покрыты густым, шевелящимся
налетом, изредка проскальзывали искры между длинными белыми нитями; нового
крыльца не было. Старые, полуразвалившиеся доски были поставлены на место и
тоже светились в темноте, покрытые белым мхом. Сергей обошел вокруг дома, но
ничего более нового не увидел. А это новое, что происходило уже второй час,
постепенно превратилось для него в старое, и хотя было по-прежнему
непонятным, но все же пугающим зрелищем. Сергей даже рискнул подойти ближе к
стене дома и внимательно рассмотреть белый мох. Густо переплетаясь, он
вырастал прямо из древесины, шевелился и, пощелкивая, выбрасывал короткие
снопики искр. Сергей даже решился зайти в дом, но и крыльцо было покрыто
белым мхом, а ступать по нему он все же опасался.
Произошло непредвиденное. Дом перешел все границы конспирации. Он даже не
пытался маскироваться под случайности, ибо то, что происходит сейчас, уже не
вмещается в рамки обычных житейских неурядиц, вроде протекающей крыши или
обвалившейся трубы. Дом преобразился до неузнаваемости и делал сейчас то,
что нормальному бревенчатому дому делать не положено ни по каким законам. Во
всяком случае, по законам земным, и это наводило на мысль, что дом - уже
давно не дом и, уж конечно, не живое существо, а - что-то иное, выходящее за
пределы земного понимания, и подходить к нему с обычными земными мерками
глупо, опасно и, пожалуй, даже преступно. Сергей почувствовал стыд от того,
что замуровал туннель, он невольно связывал этот поступок с событиями
сегодняшней ночи, да и сам ремонт дома превращался теперь в акт вандализма,
словно хорошую электронную машину курочили ломом, сплющивали молотами, чтобы
превратить ее в простое и всем понятное корыто.
Можно было предположить, что с тех пор, как люди уехали из дома, он начал
постепенно изменяться, но не внешне, а внутренняя структура древесины,
кирпича, извести заменялась другой, высокоорганизованной и, сохраняя прежнюю
форму, дом давно перестал быть домом, жилищем человеческим, а чем-то иным,
чужим, даже враждебным. И что из того, если, например, стена дома не
походила на блок ЭВМ по привычным представлениям, а на самом деле это давно
уже было не дерево, а сложнейшая схема неведомого прибора. И когда Сергей
начал грубо разрушать это нечто, фактически уничтожая его, те, кто строил
это, не могли не вмешаться в события. Сначала ненавязчиво, словно бы
предупреждая о последствиях, потом, вынужденные пойти на более открытые
методы, стали восстанавливать разрушенное на виду у тех, и уж если они
решились на это, то причины были неотложными и важными.
И Сергей отступил. Он дождался утра и даже задремал, прислонившись к
забору, а когда очнулся, то увидел свой дом обычным, похожим на все дома
улицы. Белый мох исчез. Сергей с уважением потрогал древесину двери, впервые
подумав о том, что каждая трещинка в ней имеет свой смысл. И как знать,
какие хитросплетения проводов заменяют собой каждое волокно дерева, какую
мудрость таят в себе царапины и дырочки от сучков? Иная жизнь, иной смысл,
иное бытие дышали в каждой частице дома...