"Н.Копылов. Невидимки" - читать интересную книгу автора

неудачи сваливались на инертность местных властей, упоминалось имя какого-то
предвика Черкашина, почитавшего начавшиеся работы по изысканиям за махинации
бандитов, которыми еще со времени прохода Колчака было напугано окрестное
население, и арестовавшего французских инженеров, слишком поторопившихся
приездом. Потом, когда Москва заставила кое-кого пошевелиться и нажать
административный аппарат, работа двинулась, но ненадолго: не хватило
технических средств. Дело казалось безнадежным. А тут, к вящему раздражению
самолюбия, появились изумительные известия о результатах экспертизы
берлинского Мюнц-кабинета над мертвым кораблем. Найдено, что в числе
элементов корабля имеется неизвестный ученым элемент, который по своим
свойствам близко подходит к радию, но отличается от него многими свойствами.
Ученые считали его именно той движущей силой, которая поднимала на воздух
корабли Невидимок, притом силою невероятно могучей, так как она была
способна преодолевать земное притяжение.
Весь ученый мир завопил благим матом, и глас его был, наконец, услышан.
Особым декретом Наркомата приказано было содействовать ученому конгрессу в
отыскании метеорита. Ассигнованы были огромные средства, даны льготные
пропуски в Россию членам главнейших ученых обществ. Со всех концов мира
началось паломничество жрецов науки.
События в Глумилове, как в центре мира, разрастались, вращались и
возвращались в Глумилово же.
Никогда еще с момента начала своей популярности Глумилово не шумело так,
как в одно бодрое осеннее утро.
Еще с вечера к поповскому двору подкатили две тройки с новыми приезжими и
затем уже поздно в ночь прибыло до двух десятков подвод с частями каких-то
машин, прибыло множество новых людей и расположилось на луговине около
пожарного навеса.
С самого утра все глумиловские обыватели, могущие ходить, собрались на
выгоне пред поповским домом. От него и до красной вывески исполкома как бы
протянулся оживленный беспроволочный телеграф. Стаи ребятишек вскарабкались
на церковную ограду и расселись на ней, как воробьи.
В восьмом часу от поповского дома по направлению к полю вышло несколько
человек, и тут толпа разделилась: часть пошла за "аньжинерами" и
"хранцузами", а часть осталась, чтобы всласть пощупать машину и заглянуть
под брезенты.
Впереди шел сухой, серьезный человек, в опушенном мехом полушубке, с
острым взглядом умных темных глаз и седой бородой, профессор Игнатий
Казимирович Старчевский. Рядом с ним шел его французский коллега, известный
инженер Поль Монкарде, маленький тощий старик с физиономией рыси; несколько,
отстав, посвистывая и засунув руки в карманы брюк, следовал помощник
Старчевского, молодой, но уже много обещающий ученый, инженер Андрей
Петрович Осокин; за ними шли несколько механиков, представители
профессиональных организаций и союза, два корреспондента лондонских и
нью-йоркских газет и, наконец, один японский ученый, оживленно споривший с
тощим немцем.
Словом, вся Европа и Азия выслали в Глумилово своих представителей.
Бабы, мужики и ребята выбегали из калиток и, разевая рты, смотрели на
невиданное зрелище. Толпа, все сгущалась, пока, наконец, желчный
Старчевский, обернувшись назад, сердито не крикнул:
- Черт знает, что такое! И чего эти обезьяны глазеют?