"Афанасий Лазаревич Коптелов. Возгорится пламя (Дилогия о В.И.Ленине - 2) " - читать интересную книгу автора

оказалось письмо из Архангельска. Его написала политическая ссыльная Мария
Германовна Гопфенгауз, невеста Федосеева. Мой адрес ей прислал "Старик". До
ссылки она была связной между ним и Федосеевым. В последнее время она не
получает от Николая Евграфовича ответов на свои письма. Доходят ли они до
Верхоленска? Там ли Николай? Здоров ли он?
Как врач, ответил ей, что Федосеев болен и что за ним необходим
присмотр. Пусть она, невеста, приложит это письмо к прошению, и тогда, надо
полагать, ей разрешат отбыть последние годы ссылки здесь.
5 мая. От злой тоски-недоли меня спасает врачебная практика. Появляются
даже деревенские пациенты, чаще всего с трахомой. Страшный бич всей округи!
Но я не офтальмолог. Не понимают. Плачутся: от заговора знахарок и от
крещенской воды - никакого толка. Кланяются до земли: примочки бы
пользительной, хоть малую толику. А ежели нет ее у дохтура, то не
растолмачит ли он про путь-дорогу к святому ключу.
Не раз я задумывался - с чего началась моя популярность? Оказывается, с
облаток, которых здесь никто не видал. Дал хину в облатке одному малярику, и
пошла добрая слава. Считают облатку за панацею. Даже чахоточные просят
"малюсеньких заглотышей". Отказываю - обижаются. Советую пить медвежье сало,
староверы плюются: "ведьмедь поганый".
6 мая. Природа сжалилась над злосчастным краем: резко потеплело.
Заиграли ручьи, снова двинулся лед.
Ссыльные греются, сидя на завалинках. Теперь единственное огорчение -
не будет почты, пока не откроется через лесные дебри и буераки, как называют
здесь ложбины, косогоры да холмы, колесный путь.
И мне придется долго ждать ответа генерал-губернатора на мое прошение о
переводе в более южный город. Исправник, у которого я лечил жену,
успокаивает: за примерное поведение "его высокопревосходительство разрешит".
Я достал карту Нового света и каждый день смотрю на нее. Если поеду из
Владивостока, прямой путь через Тихий океан в Сан-Франциско. Около девяти
тысяч верст! Несомненно, покачает на волнах, но это не беда - вынесу. Зато
прибуду в красивейший из городов мира. Пожалуй, там и займусь практикой.
Доктора нигде не остаются без заработка.
7 мая. Видел на улице Федосеева. Его и солнышко не отогрело. На лице
опять нервный тик. Подозреваю, что последняя почта могла доставить еще одно
письмо с клеветническим измышлением. Опасаюсь за него. И, оказывается, не я
один: более близкие к нему люди пытались выкрасть у него револьвер. К
сожалению, попытки не увенчались успехом.
И вряд ли такими паллиативными мерами можно уберечь беднягу. Вот если
бы приехала невеста...
8 мая. Мы провели объединенное собрание политических ссыльных, на
котором об Юхоцком записали, что он "сознательно вредит революционному
делу". А с пасквилянта, как с гуся вода!
Николай Евграфович размножает это решение, пользуясь своей техникой*,
собирается разослать по всем колониям ссыльных.
______________
* Я.М.Ляховский имел в виду мимеограф, привезенный Н.Федосеевым из
Москвы тайно от тюремщиков, жандармов и конвойного начальства.

9 мая. Закончился ледоход, запоздавший сверх всяких мер. Лена выбросила
на берега громадные льдины. Обыватели горюют - к плохому году: ячмень не