"Афанасий Лазаревич Коптелов. Возгорится пламя (Дилогия о В.И.Ленине - 2) " - читать интересную книгу автора

кержацкой семьи, ослушавшись родителей, впервые протянул руку к книге, хотя
"мирское" учение и считалось у старообрядцев "грехом великим"... Вначале -
избач и книгоноша, позже - учитель в ликбезе, организатор бедняцкой коммуны
"Красный пахарь", активный селькор.
Об этом же Коптелов и писал. Его книги - о том, как свет новой жизни
врезается в темные кержацкие углы (повесть "Морок"), как деревенская беднота
тянется к коммуне (роман "Новые поля"), как нищий казах Урумбасар становится
активным строителем Турксиба (роман "Светлая кровь"). Книги "На гора!",
"Снежный пик", "Навстречу жизни" - о рабочем классе Кузбасса, о смельчаках,
штурмующих выси Алтая, о героизме таежных изыскателей. Роман "Великое
кочевье" стал своеобразной летописью, художественным документом о советской
жизни "малой народности", спасенной Октябрем. Роман "Сад" местами похож на
поэму - так искренне слово о любимой сибирской земле, преображающейся на
глазах.
Когда писатель в историческом шушенском домике дал себе слово написать
книгу о Ленине и о Сибири, он, по существу, уже давно был весь в работе над
этой темой, жил ею с давних лет.
Изучая документы и факты, не упуская любого свидетельства, связанного с
пребыванием Ленина в Сибири, Афанасий Коптелов проделал столь огромную
работу, какая, наверно, была бы по плечу целому исследовательскому
коллективу. Особенно дороги ему были беседы с замечательными шушенскими
стариками - людьми, которые видели и слышали Ленина. Возможно, одна из
примечательнейших сторон произведений Коптелова - романов "Большой зачин" и
"Возгорится пламя" - ощущение вот этого словно бы непосредственного видения
происходящего: как Владимир Ильич прошелся по комнате, как ответил, наклонил
голову, улыбнулся. Тогда все вокруг - и детали сибирского быта, и судьбы
шушенских крестьян, и неповторимая сибирская природа, с таким вдохновенным
чувством описываемая в книге, - все как бы укрупняется, одухотворено
присутствием Ленина, видится его глазами. Такая близкая нам, "плотно"
вписанная в сибирскую картину фигура Ленина изображена во всей сложности,
многогранности, в действии. Афанасию Коптелову удалось, на мой взгляд,
тонкими штрихами передать читателю зримый образ молодого Ильича -
политического деятеля, ученого, философа-марксиста. Автор старается
представить саму творческую лабораторию молодого Ленина, ход его
политического анализа, систему доказательств в спорах, - в живых
подробностях восстановить то, что стало достоянием мемориальных музеев,
академий.
Три года в Шушенском были особыми в жизни Ленина. Была "тюрьма без
решеток", обыски и дознания, горькая и унизительная доля ссыльного. И вместе
с тем - это три года каждодневного общения с людьми труда, их бедами и
нуждами - в самом глубинном краю царской империи. И титаническая
деятельность человека, который завтра станет во главе партии, революции.
Истекает срок ссылки, последние месяцы в Сибири. Кажется, так уж близко
все заветное, выношенное в мечтах об "Искре", о создании партии... Но именно
эта пора - пора жестоких полицейских репрессий, натиска на марксизм
ревизионистов. И Ленин в исключительно трудных условиях проводит совещание
политических ссыльных. Протест авторам "Кредо", принятый на совещании в
Ермаковском, как позже подтвердит история, сыграет важную роль в сплочении
революционных сил, в победе "искровского", ленинского начала в
социал-демократическом движении.