"А.Л.Коптелов. Великое кочевье (Роман) (Цикл: "Гражданская война в Сибири") " - читать интересную книгу автора

- А теперь этому приходит конец. Партия - за народ, за бедняков, за
тех, кто живет своим трудом. Партия - против баев. Она во всем поможет
вам...
Заговорили о курсах. Молоденький остроносый паренек, до сих пор
сидевший молча возле самой двери, спросил, можно ли ему приехать на то
новое стойбище, где Суртаев собирается учить людей.
- Ты пастух? - спросил Филипп Иванович. - Работаешь батраком у
Сапога?
Паренек кивнул головой.
- Тебе хозяин сказал, чтобы ты записался?
Паренек недовольно повел плечами:
- Если нельзя, так я не поеду.
Суртаев спросил Таланкеленга про отца паренька.
- Чоман всю жизнь у Большого Человека коров пас. Хороший был
пастух! - ответил Таланкеленг. - Аргачи в отца пошел!
- Расторопный парень!
- Честный! Старательный! - нахваливали соседи.
Суртаев на минуту задумчиво свел брови, а потом взглянул на паренька
и согласился:
- Ладно, приезжай в нижний конец долины.
Тут же он передал ему деревянную бирку с зарубками:
- Каждый день срезай по одному бугорку. Когда палочка будет гладкой,
являйся к нам.
Аргачи взял палочку и спрятал в кисет с табаком.


6

Суртаев с Токушевым проехали по всей долине и теперь подымались по
узкому урочищу "Медведь не пройдет", стиснутому каменными громадами.
Возле ручья, бурлящего посредине полянки, стоял аил... Рядом -
маленькая изба, крытая землей, с крошечным оконышком без стекла,
напоминающая деревенскую баню по-черному. К стене был привален огромный
чурбан, на котором высокий алтаец в рваной шубе, сброшенной с правого
плеча, и в овчинной шапке без опушки и кисточки острым плотничным топором
вытесывал широкие лиственничные доски. Услышав мягкий шорок шагов и
усталое дыхание лошадей, он вскинул сухощавое лицо, почти лишенное бороды
и усов. Взглянув на серые щеки и встретившись с мягким взглядом
продолговатых глаз, Суртаев подумал, что этот человек многое пережил и
много видел.
"А сколько же ему лет? Не то тридцать пять, не то все пятьдесят?"
Чумар положил топор.
- Доски делал. Скоро приедут люди. Писать надо, - объяснил он, когда
гости подошли к избе.
- Как писать? - удивился Филипп Иванович.
- Бумаги нет, карандашей тоже нет.
Хозяин отворил двери в избу и достал корзину с круглыми и длинными
углями. Смущенно улыбаясь, он взял дощечку и написал на ней несколько
букв.
- Вот как пишет! Лиственничный уголь не годится: твердый он,