"Полина Копылова. Летописи Святых Земель, Часть 2 (Окончание)" - читать интересную книгу автора

схваткой она снимала маску, отшпиливала фермель от стянутого под горлом
ворота. Глаза у нее загорались, она молча и свирепо кидалась в атаку,
безжалостно загоняя противников в угол, но быстро теряла дыхание, и тогда
теснили ее. Она отбивалась до последнего, пока у нее не вышибали из руки
клинок, пока не приперли к обтертой многими спинами стене, пока не заставляли
сползать по ней вниз. Потом она, тяжело дыша, ложилась на застеленную
медвежьей шкурой широкую лавку и часами наблюдала за фехтующими.
Государственные дела за нее вершили Таббет и Ниссагль. А она смотрела на
сходящихся бойцов, слушая гулко разносящийся по галерее лязг и пряча зябнущие
руки в подол, - хмурая, со спадающими на плечи светлыми волосами, в сравнении
с холеным блеском которых еще отвратительнее выглядело осунувшееся, пятнистое,
землистого цвета лицо... Дни тянулись, ничем друг от друга не отличаясь,
иногда мнилось, что один составлен из нескольких. Отдышавшись, она снова
бралась за оружие - из Галереи Мечей ее было не выманить.
В спину уходящему Ниссаглю летело звонкое дребезжание стали, эхо нагоняло
его, ему слышался этот звон повсюду, даже в тихих холодных церквях, где давно
уже не было служб.
Звонка же королевская тоска!
Серый день смотрел в узкие голубоватые окна дворцовой церковки с голым
алтарем. Костяная высокая статуя Господа казалась седой от сыплющейся со
сводов сухой каменной пыли. У Господа был похожий на тарелку нимб и пустые
глаза, привыкшие к бесконечным одиноким будням и рядам вечно пустых скамей.
Ниссагль подошел ближе.
В их доме всегда было с верой как-то странно. Мужчины поминали Силу,
женщины бегали со свечами за огоньком к святой Годиве-на-Барг, отстаивали там
колени возле доски с наивно намалеванной ядреной и чернявой святой, которая
признала Господа первой из женщин. А статуя Господа с темными щербинами на
складках алебастровой столы была задвинута куда-то в угол.
Господь возвышался перед ним - равнодушный, желтоватый, запыленный, и при
взгляде на него возникало раздражение... Ниссагль подошел к самому подножию.
Лицо Бога было вырезано таким образом, что никто не мог выскользнуть из-под
его взгляда. Ниссагль взглянул на него без опаски. Хрипло позвал: "Господи!",
точно проверил голос, и повторил еще раз: "Господи!" Теперь можно было
говорить о главном.
- Мой Боже, - он медленно опустился на колени. доверчиво поднимая лицо к
пустым глазницам, - вот я, пришел к тебе.
"А что ж тебе надо?" - услышал он в душе своей ответ.
- Боже всеблагой, Ты меня знаешь. Вот я перед Тобой, какой есть. Грешный я
и злой, душа у меня черна, много дурного я сделал и еще больше сделаю. - Бог
молчал, давая Ниссаглю выговориться. - Поэтому не за себя прошу! Прошу за
королеву. Боже! - Голос Ниссагля задрожал. - Верни ей ее красоту. Сделай ее
снова красавицей, какой она была. Боже! Ты знаешь, что она мне дороже всего на
этом свете! Пусть она меня никогда не полюбит, пусть никогда не будет у нее
моих детей, пусть однажды она поразит меня своей ненавистью... Отними у меня
все, что хочешь, Боже, только сделай ее прежней! Я прошу за нее, потому что
она страдает, потому что ей больно от ее уродства! Смилуйся, верни ей красоту!
Пусть опять все мужчины будут провожать ее взглядами, Боже! - Ниссагль
переждал и добавил: - Пожалуйста... Она не заслужила, она не заслужила... И
разве мы не твои люди, Боже, которых ты сделал?
Ему почудилось, что как-то посветлело в воздухе, и тогда он понял, что