"Полина Копылова. Летописи Святых Земель [F]" - читать интересную книгу автора

подошел, держа руку на отлете, словно хотел поклониться. Лийф только
собралась повернуться к нему, как он замахнулся и ударил ее в грудь.
Отшатнуться она не успела.
Миг - и растрепанные мужчины и женщины замерли, улыбки исчезали с их
лиц. Высокий забияка лежал на боку, уродливо вывернув шею, горло его
зияло, располосованное от уха до уха, черная тягучая кровь обильно
заливала ковер. Его юный соперник был распростерт навзничь, он, видно,
доживал последние минуты, и грудь его сочилась красным, влажно поблескивая
на свету. А Лийф застыла в кресле, беспомощно раскрыв рот и глядя в
пустоту обездвиженными зрачками - длинный кинжал пришпилил ее к спинке,
пронзив сердце.
Замершие тени пошатнулись. Все попятились к стенам. Рыданий еще не
слышалось. Побелевшая так, что румяна выступили на скулах пунцовыми
пятнами, хозяйка Эрсон искала глазами слугу. Найдя, поманила его к себе и
стала шепотом отдавать сбивчивые приказания.
Дом заперли и выкатили в залу крепчайшее вино в двух бочках. Трупы
уволокли. Раненого перенесли наверх.
И всех напоили так, чтоб и не вспомнилось наверное - кого убили, как
и за что.
А когда вытолкали за дверь последних гуляк, когда разбрелись по
комнатам отупевшие от вина и угроз девицы, Рыжая Эрсон, сидя в пустой и
еще душной зале и вяло следя за наливающимся в окне светом утра, нашла
выход.
За два дома отсюда жил ее друг и должник, человек неясный, но ловкий.
Она решила сбагрить ему раненого - пусть делает с ним что захочет, а она,
Эрсон, простит ему все долги... Нет, половину долгов. От двух мертвецов
она и сама избавится.
Прислужник бегал вокруг столов, собирая в корзину объедки и посуду.
Догорающие свечи с треском кудрявили тонкие нити дыма. Воздух посерел и
сгустился, остывающие ночные запахи неприятной тяжестью наполняли грудь.
- Отнесешь на поварню и вернешься, - указала Эрсон прислужнику, уже
спокойнее глядя в светлеющие окна. Сверху спустилась горничная, доложила,
что раненый до сих пор в беспамятстве. Потом вернулся прислужник,
отряхивая куцый камзол и протирая сонные глаза. - Сходи в дом к господину
Гиршу Ниссаглю, приведи его ко мне. У меня в нем нужда.
Прислужник кивнул и ушел. Эрсон стала размышлять о мертвецах, эти
мысли на ощупь были как булыжники, грузные, осклизлые. Сначала пришла идея
мертвецов сжечь. Но соседи могут учуять запах. Можно утопить - но река
отсюда далековато. Где-то вдалеке хрюкнула свинья, своя или соседская,
видимо проголодалась. А не скормить ли мертвецов свиньям? Да! Сегодня же и
скормить. Так забот меньше. А потом свинью тоже съесть Новый год скоро.
Только надо посоветоваться с Ниссаглем, он свой, скажет, как лучше. За это
вернуть ему еще две или три расписки.
От размышлений ее оторвал приход Ниссагля. Он был укутан в заношенную
заячью шубу с намокшими до колен полами, только лицо и видно. Узкие скулы
окрасил румянец. Глаза, не серые, не карие, а того странного цвета,
который почему-то зовут зеленым, угрюмо поблескивали. Кривляясь, он
поцеловал ей руку выше запястья, откинув зубами рукав. Потом, нахально
щурясь, предупредил:
- Денег нет.