"Полина Копылова. Летописи Святых Земель [F]" - читать интересную книгу автора

так! И этот же самый болван изволит изменять своему другу и сюзерену с его
супругой и так порвать на ней платье, что платье это приходится сжечь! И
все никак не может честно сказать, что он самый обычный мужик! Не хуже и
не лучше других. И его полюбила баба, тоже не хуже и не лучше других, вот
разве что Господь нахлобучил на нее чертову корону, которая на самом деле
не что иное, как шутовской колпак. Вот разве что отец у нее - император
Святых земель! А теперь последнее, мой сладкий, - она уже почти выла, - я
это все тебе рассказала, потому что люблю тебя. Люблю, и все тут! И не
хочу с тобой расставаться, понял? И ты станешь моим королем, как тут у вас
говорят - отныне и навеки! Ты им станешь. Потому что ты - человек.
Человечишка! И не виляй! Я сказала!
У него тряслась челюсть, дрожали руки, и он не в силах был их
поднять, чтобы хотя бы закрыть лицо. Надо было ей как-то ответить, но все
слова куда-то исчезли, остались немота, желтый свет, Беатрикс - и спасения
не было!! Он зажмурился, стиснул зубы и повалился на колени, схватившись
за волосы, словно пытался удержать готовую сорваться с плеч голову. Лицо у
него было искаженное, белое, мокрое - как после жесточайшей пытки.
С тихим мычанием он качался взад-вперед, редкие слезы выступили меж
стиснутых век и катились у него по щекам. Некоторое время королева молча
наблюдала за ним, потом подошла и насмешливо поинтересовалась:
- Ну, кому из нас надо пойти спать? Да еще, клянусь Богом, приняв
усыпительное средство. Если призрак короля вздумает выяснять отношения,
оно защитит вернее, чем зеленые свечи. Только я думаю, что сама буду
лучшим усыпительным средством... Я твои слезки быстро высушу... А?
Сейчас бы сказать ей: "Пошла вон!" Или - нет, схватить за руку,
вытащить к страже, пригнуть за волосы, закричать, срывая голос, на весь
Хаар: "Вот она, убийца! Вот убийца короля!" Но он лишь беспомощно, словно
в полубреду, шептал о том, что боится угрызений совести, чувствуя, что
вот-вот зарыдает от ужаса, любви и бессилия.
- Ну, хочешь, я буду твоей совестью? Хочешь? - Она присела рядом,
скользнув ладонями под его волосы, и повернула к себе его лицо с
блестящими полосками слез. - Я никогда, никогда ничего тебе не припомню...
Клянусь тебе - все, что было, я спрячу в другую жизнь. Клянусь. - Она
потянулась к нему с поцелуем - дерзкий румяный рот приблизился к его
вздрагивающим, кривящимся губам.
Он был не в силах не ответить. У него осталась только она. И пожалуй,
с ней было бы не страшно жить дальше, если не вспоминать про погубленного
короля.

Глава четвертая
ЛИЦОМ К СУДЬБЕ

Рингенские гвардейцы чистили амуницию. Собственно, уже заканчивали,
потому что в окошках казармы начало смеркаться. Шуршал несильный
апрельский дождик, пахло мокрой известкой, снегом и оттаявшим дерьмом,
которое наложили во всех углах люди и собаки. Зимой все покрывалось
снегом, который в служебных дворах не убирали, а протаптывали в нем кривые
разбегающиеся тропки до кухонь, кордегардий, портомоен, конюшен, псарен,
людских. По ним и сновали под вечно сумеречным зимним небом, прикрывая
лица от мороза, - дни были короткие, воздух обжигал гортань, как