"Полина Копылова. Летописи Святых Земель [F]" - читать интересную книгу автора

жемчужинками, свисали, покачиваясь. От тоски она начала их вертеть,
попутно пытаясь представить себе, сколько у нее будет этой ночью мужчин и
каких.
Брякнул внизу колоколец, возвещая приход гостей. Из притихшей залы
было слышно, как они отдали оружие, как поднимаются, топая и
пересмеиваясь. Вошли. Лийф сощурилась, пытаясь разглядеть их, - с детства
была слаба глазами, говорят, оттого, что упала с лестницы и стукнулась
лбом. Хотя маменька до сих пор уверяет, что она не просто так упала, а
соседка наворожила из зависти: дескать, Лийф - беленькая такая толстушка,
а соседкина дочка - худущая чернавка. Из-за слабого зрения она и ремеслом
никаким не могла заняться.
Пришедшие были купчишки. Лийф, разглядев, недовольно хмыкнула:
мелочь. На нее у них не хватит ни денег, ни норову. Лийф денег вперед не
брала - ублажала гостя всеми мыслимыми и немыслимыми способами, а потом
запрашивала такую плату, что иной размякший дворянин уходил без цепочки
или камзола, потому что задолжать борделю - бесчестье, и в былые годы за
это лишали дворянства. Есть тут одни такие, живут за два дома отсюда, лет
двести на двоюродных женятся, чтобы кровь не мешать.
Гости, однако, не заблуждались на свой счет - направили стопы прямо к
малюткам Линвен, которые лишнего не возьмут.
Опять и опять брякал колокольчик - непогода гнала гуляк под крышу. Но
шла все мелкая сошка, которую было не распотрошить даже на бочонок винца.
Боясь заскучать совсем, Лийф сама отправила прислужника за этим бочонком.
Камины пылали. Воздух низкой залы стал спертым и густым. Липкий
первый пот проступил на висках и под мышками. Копоть от свечей повисла под
черными балками, алые расписные стены тесно надвинулись и давили. Лица
слепились в невнятно галдящее пятнистое месиво, шум кружился по зале,
донимая и зля. Музыканты на галерейке, кажется, с самого начала
фальшивили. В жарком свечном чаду сходились, наскоро сговаривались и
пропадали с глаз нетерпеливые мужчины и равнодушные наряженные женщины.
Подступала бессонная полночь. Лийф наконец дождалась бочонка и стала
потихоньку потягивать кислое вино, заедая орешками.
Когда приспели гости побогаче, она была в самой поре: покраснела,
заулыбалась без причины, стала мелкими движениями обдергивать платье и
пропускать между пальцев локоны. Словом, веселая утешная девушка.
Тут возле двери из-под чьего-то распахнувшегося плаща вспыхнул
сплошным шитьем камзол. Она встала и, раскачиваясь, двинулась навстречу
этому блеску. Гостей было двое. Они походя сбросили на руки прислужнику
опушенные куницей плащи. Одного Лийф узнала - Энвикко Алли, нежный
иностранец, придворный королевы. Ей хотелось, чтобы он к ней пришел.
Второго она видела впервые. Этот второй, наверное, был очень важной
персоной, хотя и стоял скромно в стороне, настороженно и не очень уверенно
глядя перед собой.
На нем было узкое, по отроческой фигуре пригнанное раззолоченное
платье и туго натянутые разноцветные чулки. Носки замшевых сапожек,
маленьких и тесных, были черны от сырости и грязи - это почему-то вызвало
в Лийф жалость. Лицо его скрывала по южному обычаю маска, а не
заправленный конец шаперона.
- Лийф, моя спелая вишенка, - зажурчал ей в ухо пряный шепоток
Энвикко Алли, - моя милая сладкая душечка, я привел к тебе юную золотую