"Лев Зиновьевич Копелев. Брехт " - читать интересную книгу автора

технических средств и своих ремесленных навыков. Но есть существенная
разница. Ученый-исследователь познает, чтоб понять, объяснить. Художник
познает, чтоб воссоздать, показать. Ученый открывает общие законы, связи
внутри целого. Частности интересуют его лишь как выражение общего. Художник
видит и показывает прежде всего конкретные частности. Для ученого
опровергнутые гипотезы исчезают, новое знание отвергает старое. В науке
истина и заблуждение несовместимы; дети пожирают родителей. Для художника
злодейство и ложь такие же реальности, как добро и правда. Искусство чтит
всех предков и постоянно воскрешает их; вчерашние мумии сегодня становятся
пылкими новобрачными. Кого занимают сейчас мысли тех ученых, которые были
современниками Еврипида и Шекспира? Десяток-другой историков. А мысли
драматургов Еврипида и Шекспира освещают наши сцены ярче всех прожекторов.
Это очень существенная разница. Но это вовсе не противоположность
рационального - иррационального.
Брехт несколько раз смотрит "Броненосец "Потемкин". Следит и за экраном
и за зрителями. В фильме каждый эпизод внутренне завершен и вместе с тем
связан с целым. Каждый кадр рассчитан: сосредоточивает, собирает внимание с
разных концов, с разных предметов в одну узловую точку. И когда начинается
восстание, когда матросы убивают офицеров, он видит, как почтенные буржуа и
элегантные господа с офицерской выправкой рукоплещут восставшим матросам. И
потом так же в самом конце, когда восставший корабль встречается со всей
эскадрой, напряженное ожидание разряжается овацией. После фильма он слышит,
как один явно "истинный германец" чертыхается: дьявольские фокусы
большевиков заставляют порядочных людей аплодировать мятежникам. Нет, в этом
нет никакой дьявольщины. Есть точный умнейший расчет чередования разных
кадров. Расчет, основанный на опыте, на знании того, что именно волнует и
привлекает, какие лица или предметы могут стать средоточием внимания и
вместе с тем выразить мысль, идею, послужить символом. Все кадры фильма -
полемические аргументы, доказательства той правды, за которую воюют художник
и его герои.
Такая методика нужна и новому театру. И на сцене каждая деталь должна
быть отчетливо завершена, внутренне разумна и неотрывна от целого. Ничего
сверх того, что необходимо для основного действия, никаких завитушек,
никаких золоченых рам и расписных фонов, ничего, что затемняет разум,
отклоняет мысль.

***

В 1925 году Брехт опубликовал в берлинской газете стихотворение
"Мария".

Ночь ее первых родов была
Холодной. Но годы прошли,
И она позабыла совсем
Мороз, просквозивший худую кровлю,
И чадившую печь;
Забыла муки схваток, начавшихся перед рассветом,
А прежде всего позабыла стыд, испытанный
Оттого, что все это на людях, - стыд,
Присущий всегда беднякам.