"Лев Зиновьевич Копелев. Брехт " - читать интересную книгу автора

Став республикой, она по-прежнему официально во всех документах, на
вывесках, паспортах, денежных знаках именуется империей - "рейх".
Германия превыше всего, всех низменных личных интересов, всех отдельных
человеческих судеб. И значение каждого немца определяется лишь тем, какое
место он занимает в империи, - его чином, титулом, должностью. Даже
богатство обретает настоящую цену лишь после того, как его закрепляют
званием "коммерциенрат" - коммерции советника. И никакая ученость не в счет,
если не подтверждена степенью доктора, званием профессора. А высшим
признанием для ученого и для писателя по-прежнему остается чиновное звание
"гехаймрат" - тайный советник.
Английские журналисты шутят: после войны Англия стала республикой с
королем, а Германия осталась монархией без монарха. Правительство немецких
социал-демократов опирается на монархическую бюрократию и на монархическую
военщину. Генералы и офицеры рейхсвера, стиснув зубы, присягают на верность
республике, но считают себя по-прежнему связанными присягой, данной
императору. Тысячи офицеров и унтер-офицеров, для которых не нашлось места в
казармах рейхсвера - по мирному договору его число не должно превышать ста
тысяч, - вступают в добровольческие корпуса (Freikorps), которые сражаются
против Красной армии в Прибалтике, против польских легионов в Силезии и
против немецких рабочих в Берлине, в Баварии, в Саксонии, на Рейне.

***

Осень и зима 1919-1920 годов - голодная, трудная пора. Дотлевают
надежды и на революцию и на мирное наступление социализма. Карточек на хлеб
уже нет, беспрепятственно хозяйничают "шиберы" - спекулянты. Деньги
обесцениваются, коробок спичек стоит несколько сот марок.
Брехт пишет для "Воли народа" короткие заметки о спектаклях и фильмах.
Они мало похожи на обычные рецензии. Автор хочет, чтобы читатели думали не
столько о пьесе, постановке, сколько о том, что происходит в городе, в
стране, в мире.
Заметка о постановке "Дон Карлоса" (15 апреля 1920 года) открывается
неожиданным противопоставлением.
"Я всегда, видит бог, любил "Дон Карлоса", всегда. Но в эти дни я читаю
книгу Синклера "Джунгли" - историю рабочего, который умер от голода вблизи
от чикагских боен. Речь идет о самом простом - о голоде, холоде, болезни;
они побеждают человека так неотвратимо, словно и впрямь их ниспослал бог. У
этого человека однажды возникает маленькое виденье свободы, но его сбивают с
ног резиновыми дубинками. Его свобода не имеет ничего общего со свободой
Карлоса; я знаю это, но теперь я уже не могу принимать всерьез рабство
Карлоса. (К тому же свободу у Шиллера всегда требуют в общепризнанно
прекрасных ариях)".
Собственно рецензию составляют короткие иронические отзывы о постановке
и отдельных исполнителях:
"...сохранилась старая двойственность стиля... хотели говорить
по-человечески, а это не получилось, отчасти потому, что просто не умели и
не хотели отказываться от райского пения... Мерц играл не Филиппа, а
толкового обер-бургомистра".
В заключение призыв к читателям:
"Посмотрите "Дон Карлоса" - он так же увлекателен, поверьте мне, как