"Лев Зиновьевич Копелев. Брехт " - читать интересную книгу автора

необходимо бороться упорно, жестоко бороться. Так же, как боролись
американцы при Вашингтоне и Линкольне, как боролись якобинцы в годы
французской революции, как борются русские, осажденные в голодной Москве
белогвардейцами и войсками Антанты. Но кто будет бороться здесь, в
Аугсбурге?
"В то время я был членом солдатского Совета в одном из аугсбургских
госпиталей, стал им после настойчивых уговоров нескольких друзей, которые
утверждали, что заинтересованы в этом. Как выяснилось потом, я все же не мог
изменить государственный строй так, чтобы это им понравилось. Мы все
страдали от недостатка политических убеждений, а я к тому же еще от старого
неумения воодушевляться... Я почти не отличался от подавляющего большинства
других солдат, которым, разумеется, надоела война, но они были неспособны
политически мыслить. Вот почему я неохотно вспоминаю об этом времени".
Так писал он почти десять лет спустя, в 1928 году. Тогда он уже читал
Маркса и Ленина и окончательно убедился в том, что главной целью и смыслом
его творчества должна стать борьба за социалистическую революцию. Со всем
пылом новообращенного он осудил свое прежнее политическое недомыслие,
стыдился своей беспомощности в дни былых революционных боев.
Но, рассматривая все, что он создавал в те годы - пьесы и лирические
стихи, прозу и статьи по теории искусства, - можно убедиться, что уже тогда
его мировосприятие необходимо определялось революцией.
Еще до того, как он сам это осознал, он уже стал поэтом Революции. Даже
в тех произведениях, в которых нет явных примет революционности, нет ни
обличений, ни призывов, все-таки в каждом слове ощутимо горячее дыхание
времени, его разрушительные силы и страстная напряженность гнева и надежд.
Брехт-художник, разбуженный и призванный к творчеству предчувствием и
ожиданием революции.
Юношей он возненавидел войну и солдатчину.
Опыт революции учит его, что ненависть не должна ослеплять, что
необходимо видеть и понимать, учит его глядеть вокруг, ни на что не закрывая
глаз. Он радуется всем проявлениям жизни, всему, что способно противостоять
смертоносным силам войны - противостоять действенней, чем бесплотный
идеализм и самые добрые речи. Но опыт революции учит его, что плотское
жизнелюбие Ваала губительно для других, а в конечном счете и
самоубийственно.
Революция низвергает троны и правительства, разрушает вековые твердыни
монархии, церкви, денег. Утверждает силу слабых, право бесправных, щедрость
неимущих. Когда он поет вместе с друзьями на митингах "Кто был ничем, тот
станет всем", он радостно воспринимает первозданный смысл каждого слова.
"Заклейменные проклятьем" - проклятьем рабского труда, нищеты - гордо
отвергают богов, царей и героев и идут на "последний бой". Последний бой,
самый последний; за ним солнечная радость всем людям Земли.
Земля, человечество, Интернационал - союз народов земли. Насколько это
больше, величественней и справедливей, чем один народ, одна страна.
Все, чему его учили раньше, было пустой болтовней, выдумками. Революция
открыла ему ничтожество тех величеств и святынь, которым поклонялись его
родители, учителя, пасторы. Революция наступает и отступает, увязает в
трясинах обывательского равнодушия, иссякает от реформистского худосочия. Но
в нем упрямо и неуклонно растет мятежное своеволие поэтической мысли. Его
воспитывают как победы, так и поражения, как силы, так и слабости немецкой