"Дин Кунц. Мышка за стенкой скребется всю ночь (фантастический рассказ)" - читать интересную книгу автора

кругом эмпаты! И вот вы выходите из операционной, и вокруг
никель, и белизна, и кафель, и медсестры в хрустящих хала-
тах, и доктора, пахнущие антисептиком. А потом обнаруживае-
те, что в вашем случае устройство не сработало. Сперва все
напуганы, потому что думают, что такое может случиться со
многими. Потом, спустя пять лет и несколько миллиардов прос-
теньких операций, становится ясно, что таких не так уж и
много. Недоразвитые. Закрытые для телепатического общения.
Всегда хотят говорить, говорить, говорить, когда нужда в
разговоре отпала. Поэтому их немедленно объявляют не такими,
как все. Не такими. И однажды, когда кто-то из детей или на-
иболее извращенных взрослых избивает Недоразвитого просто
ради забавы, вы присоединяетесь. Она быстро проходит, эта
вспышка садизма, и вы пристыжены. Человечество быстро прихо-
дит в себя, и вы понимаете, что ваше нападение на Недоразви-
того было последним проявлением жестокости, последним актом
насилия, свидетельствующим о переходном возрасте. Так что
следующим шагом государственного аппарата эмпатов является,
в порыве либерализма, куча законов, под сенью которых Недо-
развитые теперь в полной безопасности. Так что все лучше не-
куда, верно? Так что вот вам и хэппи энд, не так ли? Так что
забудьте о Недоразвитых. Но постепенно становится ясно, что
Недоразвитым нужно нечто большее, чем законы, защищающие от
физического насилия. Появляется новый вид насилия, более
смертельный, более угрожающий. Это насилие безразличия, на-
силие выселения в касту, отделенную от остального мира, на-
силие игнорирования, насилие жизни в одиночку, существования
на пенсию, изучения лишь посредством пожелтелых исчерканных
страниц старых книг такой затягивающей теплоты человеческого
общения, внесенной автором в свои слова. Ищите других Недо-
развитых. Непременно ищите. Единственная проблема в том, что
их всего пятнадцать сотен на четыре с половиной миллиарда. А
когда вы кого-то все-таки находите, то оказывается, что
мозг, недостаточно чувствительный для эмпатии, не всегда го-
дится для общения. И наконец вы осознаете, что идти-то неку-
да. Абсолютно некуда... А люди, которые содержат Недоразви-
тых, неряхи-управляющие и безмозглые владельцы меблированных
комнат, без зазрения совести поколачивают их, чтобы вели се-
бя тихо, потому что Недоразвитых на самом деле нет, верно?
Они фактически и не люди вовсе, верно? Больше не существует
скотства таких-то и таких-то пыток, только лишь скучноватая,
но необходимая задача поддержания дисциплины.
Я лежал на полу, держа торшер, повторяя: "Господи Иисусе,
не дай лампочке оказаться разбитой; господи Иисусе, не дай
лампочке оказаться разбитой". Раз за разом, пока не осознал,
насколько суеверно это звучит. Меня начала бить дрожь, и я
почувствовал, что меня вот-вот вырвет. Но я взял себя в руки
и ощупал торшер. Лампочка была целой. Я всхлипывал, вывора-
чивая ее из патрона, но ничего не мог с собой поделать. Я
был так счастлив!