"Дин Кунц. Звереныш" - читать интересную книгу автора

что-нибудь для защиты.
А крыса уже приготовилась к нападению. Один прыжок - и она вцепилась
бы своими когтями в наоли, как вдруг откуда-то сверху прилетел кусок
бетона и раздробил ей заднюю ногу. Послышался хруст. Следующий обломок не
причинил вреда. Третий достиг цели. За ним последовал четвертый. Крыса
перестала извиваться. Она была мертва.
В горячке Хьюланн напрочь забыл о голосе, предупредившем его об
опасности на чистом земном. Потирая онемевшую руку, он начал осматриваться
по сторонам, пока не увидел человека.
Это был детеныш лет одиннадцати, распластавшийся на выступе из
валунов слева от него. Человечек поглядывал на Хьюланна с явным
любопытством. Потом он перевел глаза на крысу:
- Ей конец?
- Да, - подтвердил Хьюланн.
- Ты в порядке?
- Да.
- Это был мутант.
- Знаю. Да. Мутант.
Мальчик посмотрел на наоли, затем в ту сторону, откуда он появился.
- Ты один? - спросил он. Хьюланн кивнул.
- Ты отведешь меня к своим?
Что-то нестерпимо жгло Хьюланна в груди. Это его сознание боролось со
сверхразумом, тщетно пытаясь подавить хоть на немного чувство страха,
которое его мозг посылал в высшие уровни мыслительного аппарата. Он
встречался с людьми и раньше. Но ни разу один на один. И тогда им еще не
за что было ненавидеть его так сильно, как должен ненавидеть его сейчас
этот человеческий детеныш.
- Ты сдашь меня?
Хьюланн боялся. Отчаянно. До боли. Но вместе с этим в нем
зашевелилось и что-то еще. Ему потребовалось некоторое время, чтобы
понять: это было чувство вины.
Хотя вполне вероятно, что мальчику тоже хотелось многое высказать
Хьюланну. Обвинения и проклятия могли бы литься непрерывным потоком, как
полагал Хьюланн, не меньше часа. Сами наоли редко применяли по отношению
друг к другу физическое насилие; чтобы избавиться от накопившегося
недовольства, наоли высказывали свои обвинения вслух.) Мальчик сидел на
куче булыжников и бетона, обломков дерева, пластика, алюминия и смотрел на
своего врага. Он не казался испуганным или разгневанным. Любопытство -
вот, пожалуй, единственное, что читалось в его глазах.
Что касается Хьюланна, в данной ситуации он чувствовал себя крайне
неловко. Если бы его презирали и покрывали бранью, было бы легче. Это
возбудило бы в нем ненависть, которая помогла бы действовать. Но
затянувшееся молчание выстроило между ними подобие стены, и преодолеть ее
он был не в силах.
Хьюланн подошел к крысе. Отшвырнув обломки камня, он пнул ее ногой,
чтобы лишний раз убедиться в том, что она мертва. Мясистая тушка
содрогнулась в последнем спазме и снова стала неподвижной. Он вернулся к
мальчику и начал пристально его разглядывать. Тот сидел чуть выше уровня
глаз Хьюланна.
Мальчик оглянулся, склонив голову набок. Хьюланн подумал, что по