"Владислав Конюшевский. Попытка возврата, книга 3 " - читать интересную книгу автора

губу, поднимает пистолет. Мой фонарь, болтавшийся на шнурке ни хрена не
освещал, зато оставшийся сзади Марат своим ручным прожектором давал очень
хорошую подсветку. И в этом свете, отверстие ствола глянувшего мне в глаза
показалось катастрофически огромным. Тут уже стало не до живых языков -
самого бы не ухолпали! Заработавший на полную катушку инстинкт
самосохранения заставил нырнуть рыбкой и одновременно вскинув автомат,
доработать остатки рожка в бледное лицо немца. Куда метил, конечно не попал,
но из десятка выпущенных пуль несколько нашли свою цель и все-таки успевший
сделать выстрел немец, плавно завалился на спину. Я же брякнулся на бетон
как лягушка - ободрав себе руки, коленки, подбородок и отбив пузо.
Сгруппироваться не успел поэтому и шваркнулся так, что аж зубы клацнули. Но
шипеть от боли и восстанавливать дыхание не было времени. Последние два
фрица уже открыли дверь и через несколько секунд захлопнув ее, оставят нас с
носом.
Я только начал подниматься, как перепрыгнувший через меня Шарафутдинов,
сделав еще несколько гигантских скачков успел упереться в закрывающиеся
препятствие. Глядя как он пыхтит, скользя сапогами по бетону, я начал
шевелиться активней и через несколько секунд присоединился к нему. Против
сдвоенного советского напора тевтонская немочь не протянула даже нескольких
секунд и, дверь распахнулась. Я, еще не отошедший от предыдущего падения
просто упал, а Марат, ловко кувыркнувшись внутрь, дал очередь вверх и
завопил:
- Хенде хох, хенде хох, аршлох!
Еще не поднявшись с пола, я поймал свой фонарик и осветил двух немцев
стоящих возле входа. То есть, один - здоровый белесый детина, тяжело пыхтя
стоял задрав руки в гору, а второй, оказавшийся худощавым мужиком лет
сорока - сорока пяти, сидел на одном из ящиков, которыми было в изобилии
заставлено помещение. Ну, теперь можно выдохнуть теперь они наши...
Покряхтывая, поднялся на ноги и подойдя к молодому, поставил того в
четвертую позицию. Ну, ее все знают - ноги пошире и подальше от стены, а
руками упор на эту самую стену. Вообще, после подобной установки
обыскиваемому полагается расслабляющий удар по почкам или между ног, чтобы
не дергался, но я решил этим пренебречь. Просто у самого, все тело, после
плюха на бетонный пол болело так, что совершать резкие движения лишний раз
просто не хотелось. Поэтому ограничился легким пинком по косточке на ступне,
раздвигая ноги языка пошире и принялся охлопывать свежепойманную тушу со
всех сторон.
Найдя, бросил на пол полную обойму для пистолета, только самого
пистолета так и не нащупал. Зато снял с пленного холодное оружие, явно
указывающее его корпоративную принадлежность.
Нет, никакой "школой Старой Магды" здесь и не пахло, все было гораздо
проще. Этот ножичек имел на лезвии многозначительную надпись - "моя честь
зовется верность" и был обыкновенным эсэсовским кинжалом. Правда, судя по
цепочке и ножнам, не совсем обыкновенный. Такие вещи давались только "старой
гвардии", тем, кто вступил в СС до 33 года. Так что "язык" попался
заслуженный. А исходя из этого, для дальнейшего обыска, удар по его почкам
просто необходим - такие зубры легко не сдаются. Это в начале, от усталости
и неожиданности он лапки поднял и стоял тихим козликом. Зато теперь
отдышался и все осознал, значит вполне может выкинуть какую-нибудь пакость.
Бросив кинжал в сторону, я приготовился выполнить задуманное, но