"Владислав Конюшевский. Попытка возврата, книга 3 " - читать интересную книгу автора

- Ну, ты мастак речи говорить. И где только научился? Видно, не зря с
политруками трешься!
Серега на подначку не повелся, просто подмигнул и опять уставился на
дорогу не желая надрывать горло а я, откинувшись на спинку подумал, что
таких вот случаев с поимкой "Гитлера", будет масса. В Германии подобная
стрижка и усики очень популярны. Во всяком случае - пока. Бойцы же, в
основной массе, о фюрере судят по плакатам и карикатурам. Так что не завидую
я тем гражданским немцам которые протянут со сменой имиджа - тут ведь не
просто зубов можно лишиться, но и самой жизни. Нарвется фриц подходящей
внешности на обозленного бойца, тот на любой приказ плюнет, лишь бы своей
рукой эту змею шлепнуть...

Глава 2

А потом мы, как три мушкетера, шеренгой ходили по городу знакомясь с
местными достопримечательностями. Хотя, как выяснилось в процессе осмотра,
архитектура и памятники давно помершим монархам меня не очень увлекают.
Скажу больше - совсем не увлекают. Все эти дома красного кирпича с узенькими
улочками и крохотными площадями я уже видел. И разрушенные, и нетронутые
войной. Гражданских девушек, которых тоже можно с интересом разглядывать, на
улицах было очень мало.
Город был взят сравнительно недавно, фрицы еще простыни из окон
поубирать не успели, не говоря уж о том, чтобы заниматься прогулками. В
основном встречались только наши солдаты да беженцы, толкающие перед собой
детские коляски набитые барахлом. Среди беженцев, конечно, попадались
молодые и возможно даже симпатичные особы, но одно дело смотреть вслед
барышне красиво одетой и весело цокающей каблучками по брусчатке и совсем
другое, видеть лица сбежавших из домов людей.
Смотреть им вслед, никакого желания не возникало. Даже вспоминая наших,
бежавших в начале войны из своих домов я, глядя на серую колонну, не
испытывал злорадства. Хотя и особого сострадания не испытывал тоже. Как
говориться - за что боролись, на то и напоролись...
Гораздо большее сожаление у меня вызывали закрытые гаштеты. Ведь из-за
желания попить пива я, в основном, и затеял всю эту поездку. Теперь же, мы
бродили от одной неработающей точки местного общепита к другой,
расстраиваясь все сильнее и сильнее.
Один раз только слегка поднял себе настроение, когда на маленькой
площади увидел статую рыцаря. Идентифицирующих подписей под этим истуканом
не было, а морда была закрыта забралом. Обойдя вокруг каменной фигуры, я
предложил Марату нацарапать на постаменте его имя, убеждая Шарафутдинова,
что лица все равно не видно, а заиметь себе прижизненный памятник это -
круто! Но напарник от такой славы с негодованием отказался, предложив взамен
оставить мой барельеф на стене кирхи. Причем, барельеф будет даже частично
живым, так как он не садист, убивать до конца своего друга. Тут уж отказался
я и, попинав закрытую дверь очередной пивнушки, мы пошли дальше.
А потом Гусев, разглядывая крылато-зубастую горгулью установленную на
замкообразном здании, упомянул о всепроникающем немецком мистицизме и я впал
в раздраженное состояние. Да и было с чего! Фрицы ударяются в мистику и
носятся со своим Аненербе, как дурни с писаной торбой. Советское
командование, убоявшись возможных свершений гитлеровцев на этом поприще,