"Владислав Конюшевский. Попытка возврата, книга 1 " - читать интересную книгу автора

после чего на меня напялили гимнастерку, и фотограф, сделав портретный
снимок, моментально смылся. Старлей же, представившись следователем особого
отдела, ведущим мое дело, достал тетрадь и, расположившись возле тумбочки на
табурете, стал задавать вопросы. Почти сразу все застопорилось. Буквально с.
Ф.И.О. Уже на это я не ответил. Но старшой не унывал, а продолжал копать
дальше с мощью экскаватора. Вот он, будь я шпионом, меня точно бы расколол.
Это даже не Гусев со своими хитрыми вопросиками. Это зубр настоящий. Но и на
этот раз меня спасло незнание реалий. Полным дауном, конечно, не
прикидывался, а мои ответы, похоже, хорошо вписывались в общую картину
человека, потерявшего память. То есть, например, кто является руководителем
Советского Союза, я ответил. А вот на вопрос, кто сейчас партийный
руководитель Белоруссии, пожал плечами. Так же пожимал на вопрос, о фамилии
командующего немецкими войсками на нашем направлении и его начальнике штаба.
Следователь спрашивал, названия каких городов и стран мне знакомы. Какие
языки знаю. Позадавал вопросы на разных языках. После каждого вопроса
внимательно смотрел и слушал, что отвечаю. Ну и в том же духе. Мурыжил часа
два. Похоже, сам устал. В конце я, уже задолбавшись отвечать, спросил:
- Ну что скажете, товарищ старший лейтенант. Кто я? Шпион?
- На шпиона вы мало походите. Скорее, диверсант.
Старлей улыбнулся одними губами и продолжил:
- И слишком уж ненадежен способ внедрения. Я склонен, скорее, думать,
что вы советский командир, возможно, из осназа. Очень у вас подготовка
специфическая. Поэтому и думаю, что командир, для бойца вы чересчур резвый.
Да и возраст... Но мы вышлем ваше фото в архивы и постараемся все выяснить.
Так что, счастливо оставаться.
Он встал, поправил ремень и, пообещав еще встретиться, вышел. А я
откинулся на подушку, переводя дыхание.
Вечером опять пришли Гусев с полковником. На этот раз с ними была
мощная Зинаида Пална и Айболит. Меня опять размотали, и доктор, тыча
пальцем, быстро говорил:
- Вот видите? Видите? А ведь была сложная операция! Пуля кость задела!
Я же ему полплеча разворотил! А сейчас?!
Покосившись на плечо, я обнаружил, что шрам стал еще более бледным. Да
что там более бледным. Его почти не видно было! Семен Лазаревич тем
временем, подпрыгивая, продолжал:
- Если бы не я сам все делал, не поверил бы, что этот человек позавчера
лежал у меня на столе! Но какая потрясающая скорость регенерации!
Доктор закатывал глаза и, причмокивая, щупал меня. Стало щекотно.
Полковник выглядел несколько растерянным.
- Так он раненый или здоровый?
- Мы еще возьмем анализы, но сейчас могу сказать, что он практически
здоров! А ведь предварительные обследования не показали никаких отклонений
от нормы. Все было в порядке - большое количество лейкоцитов, но это
соответствовало картине ранения и еще...
Тут доктор перешел на латынь, изредка разбавленную русскими словами, и
я перестал его понимать. Наконец он выдохся, добавив:
- У меня были случаи быстрого заживления, но такого я еще не встречал.
Тут вступила молчавшая Зинаида Пална:
- А тетя Дуся рассказывала, что видела человека, который себе вообще
потерянные пальцы смог отрастить.