"Владислав Конюшевский. Попытка возврата, книга 1 " - читать интересную книгу автора

добавил по ушам и приземлился коленом на промежность. Ни фига себе -
попрыгунчик! Переведя дух, пока он валялся в отрубе, в темпе обыскал,
отбрасывая в сторону оружие, которого оказалось на удивление много. Помимо
автомата и пистолета, виденного мной, у него был еще один пистолет в
кармане, три ножа, один из которых был под штаниной, на лодыжке, и три
гранаты. Вершиной всего была двухсотграммовая тротиловая шашка в подсумке с
дисками и несколько детонаторов. Рембо, однако. Я задумчиво покосился на эту
гору снаряги и на всякий случай связал пятнистому не только руки, но и ноги,
пропустив веревку захлестом через горло. Береженого Бог бережет. Потом, сев
в паре метров от него, открыл планшетку. Ага, карта, компас. Посмотрев на
мужика и увидев еще один компас у него на руке, уважительно присвистнул.
Какой хозяйственный человек. Так, дальше смотрим. Ого! Шоколад, целых две
плитки. Я тут же начал жевать одну. Что у нас тут еще? Несколько запалов,
русско-немецкий разговорник и шесть офицерских удостоверений личности. В
смысле командирских, потому что книжечки принадлежали среднему командному
составу РККА. Некоторые были в крови. Быстро просмотрев их, я отметил, что
все принадлежали командирам из разных частей. В основном пехота, но было и
артиллериста и даже одно удостоверение офицера-танкиста, обгоревшее по
верхнему краю. Видно, Рембо собирал документы, найденные у убитых офицеров.
Вспомнив читаные книжки, еще раз обыскал лежащего, и не зря. Под двойной
материей на локте нашел шелковую тряпочку с текстом, в которой говорится,
что предъявитель сего является советским командиром и его необходимо
препроводить в особый отдел армии. Ни имени, ни фамилии в ней не было, зато
присутствовала печать и роспись. Правда, печать была несерьезная - просто
штамп с номером. М-да... Фиг бы у меня получилось этот листок найти, если б
не знал, что искать. Он не прощупывался вообще. Но я нутром чуял, что что-то
похожее должно быть. Ведь выполнит такой вот человек задание, а к моменту
выхода к нашим все уже десять раз изменится. В смысле позиции войск в месте
выхода. И чтобы не было недоразумений с озверевшими от количества немецких
диверсантов полковыми особистами, имеется вот эта тряпочка. И цифры на
штампе, наверное, что-то обозначают. И штампы эти наверняка периодически
меняются.
Пока разглядывал документы, связанный пришел в себя. Видно было, что
он, не открывая глаз, пытается определить, какая именно хрень с ним
приключилась. Ну, пусть определяется. Связал-то я его на совесть, так что
неожиданной подляны ждать не приходится. Мужик наконец открыл глаза и
посмотрел на меня в упор. Потом покрутил головой и, не увидев больше никого,
опять уставился в мою сторону. Ударными темпами доедая шоколад, я делал вид,
что мне интересна только эта жрачка.
Молчание затягивалось. Первым не выдержал он. Поведя подбородком,
пытаясь убрать мешавшую веревку, спросил:
- Ты кто?
Так и подмывало ответить: "Дед Пихто", но я сдержался, продолжая молча
жевать и смотреть на лежащего пленника. Помолчали еще. Видно, пятнистый
терялся в догадках, кто же его взял. С двумя пистолетами, в кожанке и
черных, грязнущих уже джинсах, заправленных в ботинки, я был похож, скорее,
на революционного матроса, чем на немца.
- Ты меня слышишь?
Мужик опять попытался наладить контакт. Уже лучше. Начни сам его
спрашивать, он вполне мог заткнуться и молчать. Не зря ведь есть выражение -