"Тадеуш Конвицкий. Зверочеловекоморок " - читать интересную книгу автора

- Я - в силок. Это, конечно, чепуха, но лапами не пошевелить. Если б ты
мог подойти и помочь...
- Хорошо тебе говорить. Этот капкан мне сейчас ногу перегрызет.
Себастьян долго молчал.
- Все, конец, - наконец проговорил он. - Надо смириться.
- Это как понимать, приятель?
- Мы позовем на помощь. Он, этот Терп, придет и...
И осекся, уставившись в небо. Можно было подумать, сейчас завоет на
бледный призрак луны, маячивший над крышей усадьбы.
- И что? - спросил я.
- И нас застрелит.
- Застрелит?
- Да, старик, просто застрелит. Я тебя, кстати, предупреждал. Мне-то
плевать. Я готов к самому худшему. Все равно жизнь осточертела. Конец так
конец. Я не против.
- Да это же игра. Чего ты несешь? Перегрелся, что ли?
- Игра там, у нас во дворе, - мрачно произнес Себастьян. - Отсюда не
возвращаются.
- Но мы ведь однажды вернулись.
- Потому что я знаю секрет. Но на этот раз ничего не получится. Кто
рискует, старик...
Где-то рядом раздался шорох. Кто-то, борясь с колючими ветками,
продирался сквозь малинник.
- Наберись мужества, чтобы с достоинством взглянуть в глаза смерти, -
сдавленным голосом сказал Себастьян. - Прощай, старик.
Мы напряженно вглядывались в гущу малинника. Из кустов медленно
высунулась седенькая голова, загорелое лицо с белыми, точнее, зеленоватыми
усами, а затем и вся тщедушная фигура старика в рубашке без воротничка, в
диагоналевых штанах и огромных валенках, подбитых кусками старой покрышки.
- От и вляпались, - сказал старичок с очень странными интонациями - то
ли певучими, то ли жалобными.
- Он говорит, плохи наши дела, - быстро перевел Себастьян. Старичок
согласно закивал серебряной головой.
- Выпустите нас, - повелительно сказал я. - У нас мало времени. Мы
нездешние.
- А нельзя отпускать, - добродушно улыбаясь, не то запел, не то
заплакал старичок. - Попались - терпите.
- Старый человек, - торжественно произнес Себастьян, - неужели ты
возьмешь на свою ветхую совесть нашу молодую кровь?
- Ишь ты, какая хитрая сявка, - протяжно удивился седенький старикан. -
Беда заставила, так по-людски заговорил. Нет, зайчатки, не могу я вас
отпустить. Паныч Терп злой, ох какой злой барчук. Кто сюда раз войдет, тому
хана. Навсегда.
Себастьян почему-то не спешил переводить речь старика. А я не знал ни
что такое "сявка", ни что такое "хана". Хотя нетрудно было догадаться, что
"сявка" имеет мало общего с титулом лорда, а "хана" может предвещать только
большую беду.
Старичок присел на обросший грибами пень и стал невозмутимо сворачивать
цигарку над жестяной коробочкой с табаком и листочками папиросной бумаги.
Старательно послюнив край листка, проговорил задумчиво: