"Давид Константиновский. Ошибка создателя" - читать интересную книгу автора

И, может, увидев его ленту, я понял бы, что это за роковая задача?
Возможно. Но ленты нет.
Из-за чего же он мог сгореть? Чудеса!
Заслышав какие-то шорохи, я погасил фонарь и стал ждать. Чем черт не
шутит на маленьких станциях. Был же случай, когда чья-то база - канадская,
кажется, - использовалась контрабандистами, а научники и не подозревали,
что они не одни... Но было тихо.
Я вернулся к себе. Надежда не появлялась. Пойти к ней?
Нет, решил я, не пойду.
Пусто у меня было в комнате, а на душе - грустно.
Что ж! Я постелил себе, лег, приглушил свет. Но вспомнил о книге. Я
достал ее, погладил ласково, начал читать и на время забыл обо всем:
"...Лапутяне постоянно находятся в такой тревоге, что не могут ни
спать спокойно в своих кроватях, ни наслаждаться обыкновенными
удовольствиями и радостями жизни. Когда лапутянин встречается утром с
знакомым, то его первым вопросом бывает: как поживает Солнце, какой вид
имело оно при заходе и восходе и есть ли надежда избежать столкновения с
приближающейся кометой? Такие разговоры они способны вести с тем же
увлечением, с каким дети слушают страшные рассказы о духах и привидениях:
жадно им внимая, они от страха не решаются ложиться спать.
Женщины острова отличаются гораздо более живым темпераментом; они
презирают своих мужей и проявляют необыкновенную нежность к чужеземцам,
каковые тут всегда находятся в порядочном количестве, прибывая с континента
ко двору по поручению общин и городов или по собственным делам; но
островитяне смотрят на них свысока, потому что они лишены созерцательных
способностей. Среди, них-то местные дамы и выбирают себе поклонников;
неприятно только, что они действуют слишком бесцеремонно и откровенно: муж
всегда настолько увлечен умозрениями, что жена его и любовник могут на его
глазах дать полную волю своим чувствам, лишь бы только у супруга под рукой
были бумага и математические инструменты и возле него не стоял хлопальщик.
Жены и дочери лапутян жалуются на свою уединенную жизнь на острове,
хотя, по-моему, это приятнейший уголок в мире; несмотря на то, что они
живут здесь в полном довольстве и роскоши и пользуются свободой делать все,
что им вздумается, островитянки все же жаждут увидеть свет и насладиться
столичными удовольствиями, но они могут спускаться на землю только с
особого каждый раз разрешения короля; а получить его бывает не легко,
потому что высокопоставленные лица на основании долгого опыта убедились,
как трудно бывает заставить своих жен возвратиться с континента на остров.
Мне рассказывали, что одна знатная придворная дама - мать нескольких
детей, жена первого министра, самого богатого человека в королевстве, очень
приятного по наружности, весьма нежно любящего ее и живущего в самом
роскошном дворце на острове, - сказавшись больной, спустилась в Лагадо и
скрывалась там в течение нескольких месяцев, пока король не отдал приказ
разыскать ее во что бы то ни стало; и вот знатную леди нашли в грязном
кабаке, всю в лохмотьях, заложившую свои платья для содержания старого
безобразного лакея, который ежедневно колотил ее и с которым она была
разлучена, вопреки ее желанию. И хоть муж принял ее как нельзя ласково, не
сделав ей ни малейшего упрека, она вскоре после этого ухитрилась снова
улизнуть на континент к тому же поклоннику, захватив с собой все
драгоценности, и с тех пор о ней нет ни слуху.