"Давид Константиновский. Ошибка создателя" - читать интересную книгу автора

мог остановиться. - Но график выдерживать придется. И ты будешь выполнять
свои обязанности. Если автоматы не тянут эти задачи - сама сиди и решай их.
Ясно? Вопросы будут?
Она помолчала, помолчала, потом поправила волосы, сняла рабочий халат
и - ушла.
Я остался один. Дурак дураком.
А как же план?
Надежда прогнозу не поддавалась (в отличие от космической погоды).
Нельзя было сказать, сколько времени продлится у нее плохое настроение. И
до тех пор, пока оно не изменится, работа останется на прежнем месте -
только это вы и могли прогнозировать.
Что же касается автоматов... Один лежал еще в контейнере, но браться
за него у меня как-то, откровенно говоря, не было желания.
Другой, веселый массовик-затейник, развлекался, по-видимому, задавая
сам себе загадки в дальнем отсеке. И еще один валялся среди всякого хлама в
подвале.
Я пошел туда, где старательно продолжали трудиться наши старые роботы,
и разыскал в небогатой выдаче этого черного дня ленты, принадлежащие
53-67А.
До того, как выбило предохранители, он мало что успел посчитать, Но
обучение подвигалось нормально.
А потом он вдруг перешел на двоичную систему. Единицы, нули - и все,
чистая лента. Это сработали предохранители, иначе говоря, - аппаратная
защита: переполнение оперативной памяти.
Предохранители Барренса служили для защиты автоматов в случае решения
задач, к которым автоматы не были приспособлены.
Но те задачи, которые должна решать Станция, - они ведь как специально
для этой модели составлены!
Тогда - в чем дело?
Я посмотрел его последнюю выдачу. Все тот же характерный сбой. Сначала
все хорошо, а потом - внезапный переход с восьмеричной системы на двоичную,
длинные столбцы единиц и нулей, но с закороченными предохранителями ему
удалось продвинуться чуть дальше: ни с того ни с сего подряд несколько
уравнений регрессии, и тут уж, по-видимому, переполнение достигало опасного
уровня - автомат выходил из строя и давал сплошные колонки нулей. Тогда ему
оставалось только бегать за Надеждой и задавать ей загадки...
Рехнулся, да и все.
Я спустился в подвал, долго бродил с фонарем по мрачным холодным
туннелям. Там не мудрено и заблудиться. Кругом была набросана всякая
рухлядь, пару раз я растянулся на бетонном полу.
Кое-как добравшись через завалы разного мусора, я разыскал, наконец,
то, что осталось от 77-48А. Он жутковато поблескивал в свете фонаря.
Мне нужна была его лента.
Но я не нашел ничего, кроме пепла. Все сгорело, что могло гореть. Я
посидел возле него в подвале, пристроившись на каком-то фанерном ящике. Да,
этот веселый парень, этот рифмоплет... Он ничего уже не мог рассказать мне.
И лента его сгорела. Это было очень важно - его лента. Все же я видел
где-то такую задачу, эти уравнения... Или мне казалось, что видел? Нет,
точно, все это было мне откуда-то знакомо... Может, он стал решать дальше,
и ему удалось чуть продвинуться?