"Андрей Константинов. Дело о купании в заливе ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

- Имей в виду, Горностаева, нажимать можно только на эту кнопку, а в
случае поломки тебе придется бесплатно работать в агентстве как минимум
полгода.
Я остановила его литанию единственно возможным способом: небрежно
закинула в сумку плоскую коробочку и вышла из его кабинета.


* * *

Домой я вернулась в самом мрачном расположении духа. Сашка,
обложившись учебниками, готовилась к зачету по общей хирургии. Как всегда,
ей было некогда заниматься с собственным ребенком. Моя племянница встретила
меня словами:
- Будешь играть со мной в день рождения? - Получив отказ, она надулась,
скрестила руки на груди и заявила мне. - Тогда плохая!
- Маня, - сказала я, - взрослым так не говорят, иди вот лучше и подумай
о своем поведении.
- Это ты подумай, как злить ребенка, - ответила мне она. Трехлетняя
Маша была достойной дочерью своей мамочки.
Я пошарила в холодильнике, извлекла оттуда куриную ногу, покрытую
дрожащим белым соусом, и уселась ужинать, размышляя над тем, каким образом
смогу я разоблачить козни Поришевича и Лехи Склепа.


* * *

Первая часть моего "внедрения" прошла достаточно легко. Я позвонила
Бахтенко, который пообещал мне свое содействие. Женя оказался хорошим
другом, на следующий день он позвонил сам и сказал, что Вячеслав Михайлович
будет ждать меня завтра в двенадцать часов.
- Только имей в виду, - предупредил он, - о том, что ты работала в
"Золотой пуле", Поришевичу ни слова.
- А что, это плохая рекомендация? - прикинулась я бедной овечкой.
- Если хочешь работать у нас, то да, - последовал ответ.
На встречу со Славиком Поришевичем я собиралась как на первое
свидание. Посмотрев на себя в зеркало, я осталась почти довольна: светлый,
но строгий костюм, в меру короткая юбка. Распущенные волосы и макияж
дополняли облик уверенной в себе молодой особы.
- Валя, тебе это по плечу! - фразой из рекламного ролика напутствовала
меня Сашка.

"Как бы не так", - думала я, подходя к дверям офиса, где располагалось
БРР. Большая холодная лягушка ворочалась где-то внутри меня, противно
растопыривая скользкие лапы. Кабинет Поришевича носил следы евроремонта.
Шум улицы заглушали стеклопакеты, мебель была дорогой и новой, а стены
евственно чисты. Директор Бюро Региональных Расследований восседал за
массивным столом и буравил меня маленькими, близко посаженными глазками.

- Прошу садиться, - церемонно произнес он, указывая на кресло, куда мне
предстояло опуститься, и начал без предисловий: - Евгений Юрьевич