"Андрей Константинов. Дело о глиняных Буддах ("АНДРЕЙ Обнорский") " - читать интересную книгу автора

* * *


Опять запищал пейджер: "Срочно позвонить по телефону...". Это был
сигнал от знакомого опера - борца с наркотиками Максима Мальцева. Мы
познакомились с ним еще в мои до-журналистские времена - одно время я даже
подумывал податься под его начало, но кривая вывезла в журналистику.

- Есть новость, - сказал Мальцев, когда я до него дозвонился, - пару
часов назад на Гашека притон накрыли: взяли кучу всякого добра.
- Погоди, я ручку найду записать, - я потянулся через стол к блокноту.

- Ты чего, Вован! Давай подкатывай к нам на Расстанную, - с тех пор как
Макс стал начальником районного отдела но борьбе с незаконным оборотом
наркотиков, он начал выказывать несвойственную ему прежде осторожность.

Районный ОБНОН (то есть отдел по борьбе с незаконным оборотом
наркотиков) занимал два крохотных кабинета на третьем этаже здания РУВД на
Расстанной. В одном, за закрытыми дверями, кого-то допрашивали. Максим,
пригорюнившись, сидел за столом во второй комнате. Рядом седоватый мужик в
кожаном пиджаке одним пальцем что-то выстукивал на стареньком компьютере.
- Не сходится, Максим, на троих больше получается, - посетовал он.
- Фиг с ними, перенесем на следующий месяц... Здорово, Володя, -
Мальцев протянул мне ладонь. - Падай куда-нибудь.
Я огляделся в поисках свободного места. Все три стула были заняты: на
одном сидел Макс, на втором - седоватый мужик, на третьем были навалены
папки. Я выкроил себе место на продавленном и заваленном каким-то барахлом
диване.
- Рассказывай, - я приготовился делать по метки в блокноте.
Притон на Гашека у купчинских наркоманов пользовался давней и доброй
славой. Дело начинала еще бабуля нынешнего хозяина квартиры -
двадцатитрехлетнего молодого человека без определенных, как пишут в
протоколах, занятий. В семидесятые старушка гнала самогон и на "водочных"
деньгах неплохо поднялась - ее мечтой было дать сыну приличное образование.
Поначалу тот оправдывал надежды - поступил на философский факультет ЛГУ.
Затем он стал завсегдатаем "Сайгона". Когда его задержали милиционеры, в
кармане у него оказалась доза маковой соломки. Впрочем, судья в районном
суде оказался незлобным (а может, мамины деньги сыграли свою роль) -
"философу" дали два года условно, Из института исключили. Он начал
приторговывать водкой. Сам, впрочем, ее не пил - предпочитал наркотики, а
когда денег на них перестало хватать, пошел в "пушеры" - с клиентурой
проблем не возникло. В квартиру на Гашека помимо любителей выпивки вскоре
стали заглядывать и любители "кайфа".
"Философа" взяли года через два. На этот раз судья уже не был
снисходительным - недоучившегося студента отправили на несколько лет валить
лес. К тому моменту "философ", правда, успел привести в квартиру на Гашека
подружку и зачать с ней сына. После ареста невестка отправилась в
путешествие по дорогам Союза, на которых и затерялась, а внук остался на