"Владимир Константинов. Страх " - читать интересную книгу автора

какой-то пичушки, призывающей нас разделить с ней радость земного бытия.
Нет, у каждого из нас конечно же было что сказать, но никто не отваживался
начать, опасаясь попасть на острый язычок Сергея Ивановича.
- Они у тебя всегда такие скромные? - обратился Иванов к Рокотову.
- Нет. Только в нестандартных ситуациях, - ответил тот.
- С вами все ясно. - Сергей Иванович повернулся к Говорову. - А
представителю прокуратуры есть что сказать?
- Ему есть что сказать, - ответил тот. - Но он бы хотел сначала
послушать других.
- Вероятнее всего, это очередная разборка, - отважился наконец Вадим
Сидельников. - Неподелили что-то паханы, ну и... В общем, ясно.
- Кому ясно, товарищ майор? - нарочито ласково спросил Иванов.
- Мне, разумеется.
- Тогда так и говори - мне тут больше делать нечего, беру шинель, иду
домой. Что ж, не скажу, что версия отличается особой оригинальностью, но
отрабатывать её нужно. Вот ты, Вадим Андреевич, ею и займешься. Ты как,
Володя, не возражаешь?
- Не возражаю, - ответил Рокотов.
- Инициатива всегда наказуема, - проворчал Вадим.
- А что скажет наш аналитический ум? - обратился ко мне Иванов, хитро
щурясь, будто мартовский кот на солнце.
- Он пока пребывает в состоянии анабиоза, - скромно ответил я.
- В таком случае, спросите у своего Мутанта, - сказал мой шеф. - Может
быть он проснулся.
Все рассмеялись. Я отметил, что в присутствии Иванова Рокотов всегда
пытался шутить, и иногда вполне даже удачно. Сказывалось благотворное
влияние друга.
- Я бы, товарищ полковник, непременно воспользовался вашим советом, но,
увы, мы нынче в ссоре, дали друг другу обет молчания до завтра. Вы сами его
спросите. Он вас уважает и где-то по большому счету даже любит. Он вам
обязательно ответит.
- Мне кажется, что это не простая разборка, - подал голос мой друг.
Положение начальника отдела обязывало его не молчать. - Перед смертью
Бублика, простите, Степанеко пытали. Следовательно, он являлся носителем
какой-то очень опасной информации.
- Это-то и козе понятно, - не упустил я случая подколоть друга. Он
бросил на меня выразительный взгляд, долженствующий, по его мнению, если не
испепелить меня, то лишить права голоса.
- Тут это... - смущенно проговорил "малыш" Шилов. - Тут соседка
Виноградова... - Решив, что может сказать не то и не так в столь высоком
собрании, Шилов окончательно сконфузился и замолк, казалось, навсегда.
- Смелее, Рома, - ободрил друга Говоров. - Что же такого интересного
сказала эта Виноградова?
- Она это... Она в половине двенадцатого прогуливала своего добермана и
и видела, как приехал Степаненко... Вот.
- И что же она ещё видела, Рома?
- Он приехал не один. Кроме его "мерседеса" были ещё две иномарки.
- А что же ты до сих пор молчал?! - возмутился Говоров.
- Вот, говорю.
Я понял, что настало время моего выхода на сцену. Маэстро, туш! Ох и