"Алексей Константинов. Коррумпированный Петербург: Документальные очерки." - читать интересную книгу автора

кроме жалованья". На попытку Петра ввести госслужащим твердые оклады и
запретить поборы с населения окружение царяреформатора отреагировало
весьма своеобразно. Горный инженер и историк Василий Татищев, например,
писал Государю: "Я беру, но этим ни перед Богом, ни перед Вашим Вели-
чеством не погрешаю. Почему упрекать судью, когда дела решал честно и
как следует?" Петр ему отвечал, что "позволить этого нельзя потому что
бессовестные судьи под видом доброхотных подарков станут вымогать на-
сильно". Однако мягкие увещевания царя ничего не дали: коррупционеры
XVIII в молчаливо "положили с прибором" на царский Указ - точно также, в
конце века двадцатого отреагировали чиновники на указ президента Ельцина
"Об усилении борьбы с коррупцией" от 4 апреля 1992 года.
Однако вернемся к Курбатову - он в первые годы работы следственной
комиссии пытался убедить всех и вся в своей невиновности и безгрешности.
Однако, по мере подтверждения следствием одного обвинения за другим тон
прибыльщика менялся: "А что до самих нужд моих и прокормления и брал
сверх жалованье небольшое, а то не тайно, но с расписками, которой долг
и доныне на мне явен есть". Обращался Алексей Александрович и к царю ба-
тюшке, напоминая о своих заслугах, как он "без тягости народа" принес
казне "многосотные тысячи рублев". То есть Курбатов рассуждал просто и
незатейливо. Раз он действительно способствовал существенному увеличению
казенных доходов, то ничего преступного в том, что лично для себя "укры-
сятивал долю малую", не было. В те времена обвиняемый вообще, если не
располагал убедительными доводами для своей реабилитации, прибегал к од-
ной из трех формул: прегрешение свершилось либо "с простоты", либо "в
беспамятстве", либо "с пьяна". Например, признавая полученную от хлебных
подрядчиков взятку в полторы тысячи рублей, Курбатов тут же выдумал ори-
гинальнейшее объяснение: "А те деньги приняты под таким видом, чтобы
дослать о том царскому величеству, а в уверении того писал о пресечении
дорогих подрядов". Получив от жителей Кевроля и Мезени "в почесть" трис-
та рублей, Алексей Александрович "...запамятовал их отослать в канцеля-
рию на содержание школ и шпиталей"... Следственная комиссия подсчитала,
что только за три года Курбатов получил от городского населения управля-
емой им губернии "харчевых и почесных подносов" на сумму до 4 тысяч руб-
лей. Сам Курбатов сознался в том, что с 1705 года присвоил 9994 рубля
казенных денег. Расследованные дела не были закончены - лишь 12 дел были
рассмотрены, а к 15-ти комиссия даже не успела приступить, поскольку в
разгар следствия Курбатов умер. Следственная комиссия успела лишь подс-
читать, что прибыльщик хапнул 16422 рубля. В результате следствие даже
не смогло решить, по какому разряду хоронить достойнейшего господина
Курбатова - как честного человека или как преступника...
Естественно, Курбатов был не единственным "радетелем за благо Госуда-
рево", пойманным на взятках и, грубо говоря, "татьбе". Еще в августе
1711 года Петр учредил для выявления злодеев государственную фискальную
службу, которую возглавил некто "старик Зотов". Позже его сменил знаме-
нитый обер-фискал Алексей Нестеров, прославившийся раскрытием и пресле-
дованием злоупотреблений. Однако господин Нестеров и сам не уберегся от
соблазнов по старому российскому принципу "что охраняем, то и имеем".
Попался обер-фискал на деле провинциал-фискала Саввы Попцова - на него
еще в 1718 году подал челобитную в сенат Ярославский-Посадский человек
Иван Сутягин. Челобитную пытались замылить, гоняя по инстанциям из Юс-