"Дж.А.Конрат. Виски с лимоном ("Джек Дэниэлс" #1) " - читать интересную книгу автора

критик; Лесли Уэллс - величайший в мире редактор; и более всех моя супруга -
за неустанное радение, за неослабевающую поддержку и вдохновение.

Глава 1

Когда я прибыла на место происшествия, к мини-маркету "Севен илевен",
там уже стояли четыре полицейские машины. За желтой полицейской лентой,
огораживающей стоянку машин, толпилось несколько человек, тесно сгрудившихся
в попытке защититься от ледяного чикагского дождя.
И собрались они там отнюдь не затем, чтобы выпить "слёрпи".*
______________
* Фруктовый прохладительный напиток со льдом. - Здесь и далее примеч.
пер.

Я припарковала на обочине свою старенькую "нову" 1986 года и нацепила
на шею шнурок с полицейской звездой. Из рации доносилась трескотня насчет
"кровавого фарша" на углу улиц Монро и Диарборн, поэтому я уже знала, что
дельце предстоит мерзопакостное. Я вышла из машины.
Было холодно, слишком холодно для октября. Поверх синего блейзера от
Армани и серой юбки на мне был непромокаемый плащ свободного покроя -
длиной, что называется, в три четверти. Это полупальто, единственное из
всех, что у меня были, налезало на непомерные плечи блейзера. Зато ноги
оставались открытыми всем стихиям. Неизбежный побочный эффект и проклятие
модной одежды - в ней промерзаешь до костей.
Когда я приблизилась, детектив первого класса толстяк Харб Бенедикт,
борясь с ветром, как раз старался приподнять край черного, похожего на
просмоленный брезент пластикового полотнища. Под расстегнутым пальто было
видно, как при наклоне свешивается по бокам, над ремнем, его обширный живот.
Обвисшие, как у охотничьей собаки, подбородки порозовели под холодным
дождем. Заметив меня, он выпрямился и поскреб черные, с проседью, усы.
- Не холодновато для такого пиджачка, Джек?
- Да, но зато как я в нем прекрасна!
- Сто пудов! Трясучка тебе к лицу.
Я подошла с его стороны и присела на корточки над полуприкрытой
брезентом фигурой.
Женщина. Белая. Блондинка. Лет двадцати. Голая. Множественные ножевые
ранения, от ляжек до плеч; многие зияют, точно жадные, кровавые рты.
Некоторые раны - те, что в районе брюшной полости, - до того глубоки, что
сквозь них можно видеть внутренности.
Я почувствовала, как мой желудок начинает бунтовать, и переключила
внимание на голову убитой. Красный след, полоса примерно в толщину
карандаша, опоясывал ее шею. Губы застыли в судорожном немом крике, кровавый
рот широко растянут, словно еще одна рана.
- Вот это было пришпилено к ее груди. - Бенедикт протянул мне
пластиковый пакет, в какой упаковывают вещдоки. В пакете просматривался
клочок бумаги размером три на пять дюймов. Неровный, морщинистый край
указывал на то, что листок вырван из блокнота с пружинкой. Листок был
заляпан кровью и забрызган дождем, но надпись виднелась отчетливо:

вам МЕНЯ не поймать