"Роман Коноплев. Евангелие от экстремиста " - читать интересную книгу автора

раза, каждую неделю. Прощались, и пели под гитару песни казака-Розенбаума.

А на окне наличники,
Гуляй да пой, станичники.
Черны глаза в окошке том...

А на следующий день Игоря возвращали обратно, и он дальше ждал нового
начала серьезных боевых действий, когда он бы понадобился, что вскоре и
произошло. Игорь жил у меня дома, и было нам довольно весело. В один из
самых трогательных моментов моей жизни, когда 27-летняя днестровчанка
надумала лишить меня девственности, мой друг Игорь, в самый что ни на есть
момент прощания с юностью, влез в форточку. Ему показалось, что сломался
замок. Позже ему пришлось жениться на сестре той самой днестровчанки, моей
первой барышни.
Барышня мечтала стать колдуньей, и собиралась в будущем после
досконального изучения всех видов колдовства лечить людей от всех болезней.
Для этих целей периодически ползая с куском мела вокруг собственного дома.
Барышня рисовала магические круги. Так можно было защититься от демонических
сил. Еще следовало ежедневно класть свежее яйцо на голову, и читать полчаса
мантру "Ом Мани Падме Хум". В целях очищения кармы. Яйцо затем разбивалось и
смывалось в унитаз, ко всеобщему ужасу пожилых родителей барышни - с
продуктами во время войны была тотальная напряженка. Я некоторое время
пробовал себя в роли психиатра. Но на долгий срок терпения не хватило. Уехал
в Москву. Барышня недели через две как-то вернувшись домой и разбив еще пару
яиц, открыла газ и легла в ожидании быстрой смерти. Игорь сделал еще одно
доброе дело - спас ей жизнь, и по просьбе родителей свез в Тираспольский
дурдом. Там в крепких объятиях санитаров она еще пару недель била ногами в
воздух, и кричала окружающим, что ждет от меня ребенка.
Игорь - человек особенный. Не обладая высоким коэффициентом ай-кью, ему
суждено при жизни стать святым. Он никогда никому не позавидовал, и из всех
прочих заповедей Божьих не нарушил ни одной, кроме, быть может, пьянства.
Но, по моему, буквально прописанной, такой заповеди и нет.
Игорь в армии служил в Закавказском военном округе, и был в Тбилиси,
когда там на площади случились столкновения. Он часто читал по этому поводу
стихотворение из солдатского фольклора:

Нас пекли словно хлеб
Нас вминали в асфальт
Кто Тбилиси прошел
Тот пройдет Бухенвальд.

Игорь пойдет на войну, как многие в Приднестровье. Добровольцем. И
воевать будет до победы. Начнет - в Гвардии, закончит войну - в казачестве.
Пойдет на войну и после победы - побывает в Абхазии и на Первой Чеченской, в
казачьих отрядах. Он не очень-то похож на русского, но, думаю, на самом деле
он более русский, чем многие те, кто об этом кричат, оскалив злобные
физиономии, с утра до ночи. Дядя Игоря, офицер флота, спустя несколько лет
утонет вместе с другими членами экипажа русской подлодки "Курск", так что
есть в этом что-то семейное, династическое. Склонность к свершению
героических поступков. Тотальная и бескорыстная. Как до войны, так и сейчас,